Все-таки ты выиграл, подумал я. Как нормальному тренеру следовало бы порадоваться за успех Гоша, но слова были в тягость и я повесил трубку. Уже можно, я проиграл и больше не тренер.
С каждым шагом я несусь по отвесному краю бездны. Меня лижут холодные языки встречного ветра. С моего противника уже давно слетел огонь и черный силуэт тренера с истошным криком растворился во мраке. Если Кедр прав, и я родился чтобы играть с людьми, то пора признаться себе, что игрок из меня ни к черту. Я стал ту роковую встречу с Астой в метро, из-за которой я проехал мимо Влада. Моя память наткнулась на рассказ о конце лета, и вдруг резкий порыв холодного ветра едва не сшиб меня с ног. Я поднял воротник рубашки, но тепла это не прибавило, а новый ветер обдал не только холодом, но и пылью. Это был холод, предвещающий конец. Благодаря ветру я хоть немного стал замечать внешние явления, например то, что у меня звонит телефон. Я вяло поднял трубку и без привычных слов прислонил телефон к уху.
— Где ты? — Едва не криком сказал Ярослав. — Не смей возвращаться домой!
— Что случилось? — Спросил я ради приличия. Мне глубоко плевать, что там у него произошло.
— Там милиция. Где ты сейчас?
Я остановил первого попавшегося гражданина, он ответил, что я нахожусь на Волгоградском проспекте напротив суши-бара. Я сказал это Ярославу. Он приказал выйти к дороге и ждать его у обочины. Двадцать минут пролетели для меня как один миг. Я лениво испугался, когда возле меня притормозила танкообразная машина с агрессивной мордой бампера. Ярослав потянулся через пассажирское сиденье и открыл мне дверь.
— Влезай, быстро.
Через открытую дверь я снял блок с двери заднего сиденья и по привычке влез туда. Хорошее сиденье, махровое и приятное. Сил сидеть нет, я снял рюкзак, развалился на половину салона, а рюкзак положил на себя и прижал посильнее. Ярослав дал по газам так, словно разыскивают не меня, а его. Мы проехали в молчании несколько минут. Когда он успокоился, а может, мы вырулили на просторную трассу и он смог освободить руки, Ярослав протянул мне свиток.
— Твой фоторобот уже оформили. Если есть связи, это делается быстро. — Он дождался, пока я разверну бумагу и посмотрю на свое изображение, написанное художником-программой. — Тебя ищут по дорогам как подозреваемого в наркоторговле, а на квартиру выехала группа с подкидным кокаином.
— И куда мы едем? Я не хочу прятаться.
Мой голос прозвучал тускло, а конец фразы вовсе утонул в тишине. Мне наскучило все это. Ярослав посмотрел на меня через водительское стекло с таким выражением, что я должен сам догадаться, за что меня ищут. Он сказал:
— Без проблем, я тоже не понимаю, зачем мы едем. Давай остановимся и пойдем жрать твои любимые гамбургеры. И как ты будешь выкручиваться от обвинения в попытке убийства?
Я замолчал, уставившись на свой фоторобот. Под ним написана какая-то чушь про наркотики и то, что я могу попытаться уехать из города на черной машине, короче, дано описание машины Ярослава, но без указания номеров. Таким образом, если друг попытается меня вывезти, его тоже поймают. Не могу поверить, что меня сдал Костя.
Мне перестало лежаться, я сел, а рюкзак поставил рядом. Слава пытался поймать мой взгляд в зеркале, но я смотрел в сторону, где с высокой скоростью мелькали серые шелушащиеся дома, понурые прохожие и пыльные рекламные щиты с красивыми картинками внутри. Ярослав делал поворот за поворотом, без устали смотрит на дорогу. Далеко впереди он что-то увидел и резко сбросил скорость, перестроился в правый ряд и сказал мне:
— Впереди милиция, спрячься за моим сиденьем. — Его взгляд прошелся по салону автомобиля, в котором кроме меня нет ничего. Ярослав нервничает, а когда нервничает он, у других уже паника. — Попробуй накрыться своим рюкзаком. Если меня остановят, будет очень нехорошо.
Я послушно свернулся калачиком за его сиденьем, сверху положил рюкзак. Со стороны это должно смотреться как большой рюкзак на полу машины. Ярослав обернулся, прикрыл краями рюкзака мои пальцы. Ради чего старается, вяло подумал я, это не меня он везет в своей машине, а пустую болванку моего тела. Отдаленным куском сознания я услышал, как чертыхнулся друг. Скорость машины совсем упала, и стало слышно, как колеса перебирают песок обочины. Слава наклонился надо мной, сверху зашелестела бумага. Зачем он взял мой фоторобот?
Ярослав опустил стекло, я ожидал привычного в таких ситуациях разговора, но друг меня удивил. Он заговорил первым, тоном начальника над подчиненными: