По дороге до дворца Паза всё, что только могло представить воображение, было украшено всевозможными портретами и скульптурами владыки Вантро. Вид простовато одетого Паза, вышедшего лично встретить Гоума, резко контрастировал как с его изображениями, так и с немыслимой роскошью его личных покоев. Радушная встреча оказалась прелюдией, с которой радушный хозяин планетоида начал показ своих владений и Гоуму до самого конца пришлось мириться с навязчивой мыслью, что всё увиденное своей продуманной целесообразностью напоминает чётко отлаженный механизм. Его внимание не могли не привлечь чистенькие, радостных цветов, в тени сочной зелени ухоженных садиков, одноэтажные дома, детские и спортивные площадки, современный личный транспорт перед каждым домом и, конечно же, неизменно бодрые и приветливо улыбающиеся жители Вантро. Далее на очереди была обширная культурная программа, и Гоум смирился с мыслью обговорить позднее, оставившее неприятный осадок, происшествие на дороге. На представлении в театре, Гоум с должным вниманием отнёсся к выступлению артистов. Постановка была явно перегружена реалистическими сценами, где одни герои от души нашпиговывали других героев свинцом, но именно эти сцены непонятно почему-то вызывали наибольший интерес и воодушевление в зрительском зале. Особенно красиво "умершего" актёра зрители награждали продолжительными аплодисментами в отличие от громкого свиста актёрам, "умершим" по мнению публики недостаточно достоверно. Гоум ловил себя на мысли, что никогда раньше, выстрелы, стоны и конвульсии поверженных противников не казались настолько реалистическими. Каково же было его удивление, когда во время антракта живописно разбросанные, убитые по ходу действия спектакля, актёры, оставляя после себя не менее реалистические, длинные кровавые следы, были унесены под аплодисменты со сцены. Гоум с ужасом для себя понял, что не мог бы даже и представить подобного натурализма ни на одной из театральных сцен столицы Конфедерации. Даже не будучи театралом, Гоум отметил про себя некоторый непрофессионализм с лихвой искупаемый энтузиазмом исполнителей. Приняв поправку на местную специфику, можно было смириться и с тем, что по окончании спектакля на поклон вышли только те несколько актёров, которые остались по замыслу автора в живых. Напоследок, с нескрываемым удовольствием на лицах оставшиеся актёры открыли огонь друг в друга, и под нескончаемые овации опустившийся занавес скрыл их разбросанные по сцене тела.
От Гоума не укрылось и то, с каким удовольствием Паз следил за перипетиями спектакля и почёл за долг высказать в присутствии Паза своё восхищение игрой наиболее понравившихся актёров. Гоум чуть не лишился речи, когда директор театра с чувством особой гордости в голосе сообщил о том, что все актёры, принимавшие участие в спектакле, мертвы. Гоум отказывался верить услышанному и немного успокоился лишь тогда, когда Паз предложил всё вскоре объяснить с глазу на глаз в иной обстановке.
Далее в программе числилось показательное учение личной гвардии Паза. Вид молодых, физически закалённых и мужественных воинов гарантировал должное положительное впечатление. Два отряда по 300 человек в каждом, вооружённые до зубов, при поддержке артиллерии и бронетехники должны были действовать друг против друга. Вскоре до сознания Гоума, поначалу всецело захваченного ходом боя, стало постепенно доходить, что эти люди в военной форме вовсе не имитируют боевые действия, а действительно убивают друг друга всеми возможными способами. Благодаря услужливо предоставленной оптике, Гоум видел, как разлетаются в клочья человеческие тела, а кровь льётся, разве, что не ручьями. Танки на полной скорости перемалывали гусеницами и живых и мёртвых, как противников, так и своих, некстати подвернувшихся, воинов. Разрывы снарядов вырывали целые отделения из рядов противников, но это только добавляло ожесточения бою. На грани нервного срыва, опустошённый видом кровавой бойни, Гоум был не в силах устоять перед накатывающимися одна за другой волнами тошноты.
Трудно было определить, на чьей стороне перевес, пока противники не истребили большую часть войск друг друга. Чтобы сохранить хоть видимость реноме человека железной воли, Гоум заставил себя снова приникнуть к окулярам. Гоуму, тщетно пытавшемуся сохранить своё лицо, было невдомёк, что за ним всё это время внимательно наблюдал Паз. На этот раз поражённому Гоуму пришлось наблюдать, как окруженные, не желая сдаваться, прежде, чем покончить с собой, добивают своих раненых. Никто не просил пощады, как и никто из противников не собирался брать пленных. Гоум всё ещё надеялся, что Паз остановит это взаимное уничтожение, но вскоре понял, что этот кошмар наяву, скорее всего, будет продолжаться до полного уничтожения одной из сторон. И действительно Паз дал команду прекратить "учение" только после того, как победившая сторона полностью уничтожила побеждённого противника и добила своих тяжелораненых товарищей. Гоуму почему-то вспомнились раненные девушки на дороге, и стала понятной ожидавшая их судьба. Владыка Вантро с нескрываемой гордостью смотрел на уцелевших в бою и по прежнему жизнерадостных воинов.
Только в тихих покоях дворца Паза вдали от восторженного рёва экзальтированной толпы, Гоум тщетно пытался привести свои мысли в относительный порядок. Паз же, с трудом скрывая готовое прорваться раздражение, констатировал факты: "Да, уважаемый Гоум, я, с сожалением признаю, что не ожидал от Вас такой непредсказуемой реакции на искренние проявления чувств моих подданных. Говоря откровенно, я не увидел в человеке, претендующем на роль диктатора Конфедерации, тех необходимых качеств, что позволяют на практике реализовать поставленные цели. Чтобы с непривычки не травмировать Вашу психику, из всего, увиденного Вами сегодня, по моему указанию, и так много чего было удалено. Я специально уберёг Вас от участия в мероприятиях, подобных еженедельному конкурсу на лучшую смерть, посвящённую любви ко мне, потому как даже мне это кажется чересчур натуралистическим". "Но почему? Почему всё именно так должно происходить?" - Гоум не узнавал свого дрожащего голоса. Паз, не желая щадить состояние своего гостя, продолжал дальше: "Не зная предыстории этой страны тебе трудно понять, что послужило причиной такого поведения людей. Когда-то давно группа воинственных религиозных фанатиков, изгнанных из одной планет земного типа за свою нетерпимость, решила создать свою колонию на необитаемом Вантро. Когда на планету в аварийном режиме сел корабль с несколькими тысячами приговорённых к пожизненному заключению преступников обоего пола, сектанты не стали тратить время на завлекание их в свою веру. Обезоружив и уничтожив конвой и команду космоплана, преступники с оружием в руках сошлись с фанатиками в беспощадной сече. Женщины по обе стороны бились в одном строю с мужчинами, и даже дети пытались оказать посильную помощь своим родителям. Но военное счастье оказалось на стороне "гостей", многие из которых в прошлом служили в армии и не успели окончательно забыть военную науку. Даже видя свое неизбежное поражение, фанатики старались подороже продать свою жизнь. В отместку несостоявшиеся каторжники уничтожали в захваченных поселениях всё живое, что ещё могло шевелиться. Последние аборигены предпочли убить себя сами, не дожидаясь смерти от рук врага". "Это не ново, и всегда будет происходить при экспансии человека вглубь космоса, но у меня не укладывается в голове то, что происходит на Вантро" - только и смог выдавить из себя Гоум.