Конкурс проводился каждый год, одновременно с Игрой. Поскольку идеального способа защиты от мусора пока не придумали, биатлонисты и зрители всегда находились в опасности. Они подписывали отказ от претензий при покупке билетов. Какая именно защита стоит на станции, не знал никто – стратегическая тайна.
Конкурс шёл третьи сутки. Артём вошёл в десятку счастливчиков, находился в космосе и его бесплатно доставили сюда челноком. Коллеги считали, что он здесь по праву – но Артём-то знал, что по стечению обстоятельств. Из-за Витьки и Лены.
Служба заботы предупреждала желания, в свободное время работали фитнес, бассейны и даже СПА – это на космической станции. Артём не мог отделаться от зудящего ощущения подвоха. Какая-то неправильность не давала покоя.
Вместо рекомендованного отдыха в зоне СПА он пару раз сидел на полу в крошечной оранжерее. Просто сидел, скрестив ноги, и слушал неровное ворчание искусственного ручейка. Душно пахло нектаром и влагой. Хотелось на берег настоящего родника: расстелить плед, глотнуть медового, терпкого до оскомины чёрного чая – заваренного в термосе Леной.
Изюминкой оранжереи был иллюминатор в одной из стен. Широкие пальмы склонялись над окном в смертоносную черноту. Артём глядел в него, пока не защипало глаза – ему всё казалось, что он видит несущийся метеорит.
Отчаянно не хватало Витьки. Звонки не проходили – Служба заботы деликатно объяснила, что тот занят подготовкой к Играм. Зато с Леной удавалось поболтать стабильно раз в день. Она была по уши в тренировках с другими биатлонистами, но страшно хотела посмотреть, как проходит конкурс техподдержки. Просила видео. Артём сопротивлялся – конфиденциальность.
Но на презентации его разбили в пух и прах. Проект слишком дорогой и не жизнеспособный, – а зачем тогда приглашали? Он же прикладывал смету к заявке. Теперь понятно, что пройти в последний тур ему не светит, а, значит, и отыскать Витьку – тоже… Артём обозлился. Он заперся в туалете и настроил чип в своём браслете-нанокомпе так, чтобы к Лене шла трансляция с картинкой. Не всегда, конечно, а если включить.
А потом ему сообщили, что он в финале. Времени, чтобы привести в порядок чип, не осталось: началось тестирование шлемов виртуальности, инструктаж…
Артём послушно тренировался, отвечал на вопросы, руки жили – а мозг буксовал. Ощущение тревоги потрескивало в ушах сквозь стук крови. Так трещит электричество в старых проводах после дождя.
Что происходит? Как понять?
Да, выгодно вкладывать деньги в новые технологии и специалистов, но он разрабатывал смету на свой проект и слушал чужие презентации. Цифры поражали количеством нулей. Да и держать десять человек в апартаментах люкс, за которые туристы платят миллионы – странно. Если учесть, что реальной пользы их проекты не принесут.
Вот оно.
Артём замер в процессе теста, с шлемом в руках.
Все десять технологий были неприменимы в реальности, по разным причинам – например, из-за дороговизны. Но чем тогда занят Витька? Он же выиграл в прошлом году и остался работать на станции. Рассказывал, что монтирует опытный образец квантовой защиты. Он бы не втянул друга в аферу, да и о каком обмане речь масштабе Солнечной системы? Невозможно.
А Витька последние три дня вообще не отвечал на звонки. Артём сунулся на технические этажи в слепой надежде узнать хоть что-то. Допуск срабатывал далеко не везде. Он хотел поснимать видео – для Лены – но побоялся включать трансляцию: засекут. Коридоры пустынны, а камеры бдят. Он побродил в надежде найти что-нибудь любопытное, но видел только запертые двери. Тихий гул машин тревожил, безлюдье заставляло ускорить шаг. Артём увидел лифт в тупичке и бросился к нему, как к спасению.
Свет мигнул, как от перепада напряжения. Лифт открыл двери и выплюнул Артёма на ближайшем этаже. Номер этажа отображался серым, неактивным цветом в допуске конкурсанта.
Артём очутился в коридоре с тусклым аварийным светом, где за мутным стеклом работали две фигуры. Они переключали кабели на щите вручную, один из работников обернулся. Артём застыл на полушаге: человеку было лет шестьдесят на вид. Лицо в неровных морщинах, волосы седые, короткие, несуразно кудрявые.
Человек уставился на него в упор, и Артём торопливо отвернулся, попятился к лифту: нарваться на штраф не хотелось. Откуда пожилые работники на станции? Существует медкомиссия, требования достаточно жёсткие.
Разве что он ценный специалист и без него всё развалится. Но вряд ли. Есть много способов передать опыт. Главное, чтобы не доложил начальству и Артёма не вытурили со станции раньше времени.