— По крайней мере тебе понравилось. — про секс, он громко сглатывает.
— Доброй ночи. — почти выбегаю из дома на холодный воздух.
Удивительно, как остатки дождя, крошечные брызги не шипят на моих красных щеках. Прислоняюсь спиной к машине. Она стоит под навесом, от моих движений включается свет.
— Я тебя прикончу. Серьезно, Каланча.
— Каланча?! — всовывает контейнер.
— Последнее, что ты должен делать, так это смеяться! — угрожаю пальцем.
Но он заливается от прозвища, которое я ему дала при первой же встрече и ни разу не озвучивала.
— Просто…Блядь, Мэт! Отвези меня домой, а завтра умри на тренировке, договорились?
Распахиваю дверь машины раньше него.
— Все, что пожелает моя девушка.
— Слушай. — поворачиваюсь к нему — До тренировки ты не доживешь.
Зла, кричу, угрожаю, но не спорю.
В этот вечер Мэт получил только два добровольных поцелуя и вынудил на шесть или шестнадцать.
ГЛАВА 8
ДЖУДИ
Стоит ли сказать, что этот самовлюбленный парнишка живее всех живых после тренировки и умудряется писать мне полдня? Отключаю уведомления после его приглашений на званный ужин, мне и без него хватает светских мероприятий.
В эту пятницу благотворительный вечер научного фонда Иллинойса. Старшие-старшие миссис и мистер Кэмпбелл просили прийти.
И так смешно наблюдать, как зал Иллинойского государственного университета, на который явно ушло средств больше, чем на исследования, набивается сотней людей. Думаю, продай пара женщин серьги, и аукцион можно считать закрытым. Правда, эти же серьги сняла бы с бабушки, а с дедушки запонки. Неважно. Сейчас мы наслаждаемся обществом друг друга и мыслью о филантропии.
Вайноне и Риду Кэмпбелл чуть за семьдесят. Они одеты в аналогичные смокинги, на бабушкиной шее стильно висит лента галстука-бабочки, в ушах — приемлемого размера бриллианты. Дедушка не скрывает седину, бабушка же чуть маскирует ее за светлой краской. Они выглядят идеально, и я продолжаю подыгрывать, делать вид, что не знаю, что они наняли стилиста.
Я надела свои обычные черные брюки, в которых нередко хожу на работу. Сверху атласная синяя блузка на запах, которую держат крупные ленты вокруг талии. Из украшений позолоченное серебро, в руке маленькая черная сумочка.
— Жозефина, были бы мы в Москве девятнадцатого века, кого-то бы отправили на ярмарку невест.
— И то на пару секунд, до первого мужского взгляда. — поддерживает дедушка, целует в щеки:
"Что ж, матушка? за чем же стало?
В Москву, на ярманку невест!
Там, слышно, много праздных мест".
Они последние годы увлекаются русской литературой. Видимо, слишком хорошо живется.
— Мне нравится, когда ты выпрямляешь волосы. — говорит бабушка — Кажешься такой взрослой.
— Бабуль, мне двадцать шесть.
Она чуть недовольна таким обращением, но улыбается.
Зал, собранный словно из малахита и мрамора, становится шумным и тесным. Отказываюсь от предложенного бокала. Я слишком много пью и ем жирного. Итак не пригодился ремень для брюк.
Дедушка рассказывает о новом ректоре, который так мучается, что пытается передать бабушке свою должность, но Кэмпбеллы не дураки и никогда не откажутся от свободного преподавания и редких правовых практик.
Многое пропускаю мимо ушей, что мне несвойственно, потому что живот сжимает, а пульс отдает жаром в щеки. Я…просто знаю, что он здесь. Чувствую присутствие и…верно.
Мэт стоит у кресел с парой таких же высоких парней. К ним периодически подходят от компании к компании, что и остается неизменным — его взгляд через весь зал, направленный на меня.
— В аукционе участвует и баскетбольная команда Иллинойса — Чикаго Буллз.
О, дедуль, ты думаешь, я не знаю…
— Ммм…Они наверняка без задней мысли потратят деньги, что только на руку фонду.
— И это тоже.
— Баскетболисты выставляют подписанные джерси и мяч с одного из крупных чемпионатов.
Бабушка рассматривает пузырьки в бокале. Предполагала, что она о чем-то задумалась, но как бы ни так. Профессор Кэмпбелл опустила глаза, чтобы не спугнуть приближающуюся катастрофу. Нет-нет.
— Простите, я на минуту.
Ухожу быстрее, чем способна на каблуках, так что едва не спотыкаюсь. Перехватываю Мэта, пока он не дошел до моих родственников.
— Джерси на аукционах? — удивляюсь.
Отходим к одной из колонн.
— К черту майку. — мы не виделись двое суток — Ты такая красивая.
А еще ему нравится, когда я в свитере и джинсах, а еще он самовлюбленный кретин, который так любит выставлять меня в плохом свете.