Хотя мне кажется, что и немало говорим.
— Потому что мы не проводим времени вместе. Вот и исправим. Если так споришь, то окей, возьмем пробную версию — следующие десять дней.
— Пять.
— Семь.
— Хорошо. — сдаюсь.
— Во сколько приезжать за десятком твоих чемоданов?
— Знаешь, давай завтра. — вспоминаю позднее телефонное сообщение — У меня есть одна важная встреча. — и следующее произношу словно ради приличия — Если хочешь с…
— Я с тобой. — с готовностью собаки выбежать на прогулку — А сейчас блинч…
— А сейчас я одеваюсь и ухожу!
Эта встреча…все дело в сообщении папы, на которое я наскоро ответила вчерашним вечером. Он уезжает в командировку, постарается вернуться к вечеру субботы, попросил побыть с мамой сегодня. Да, стоит остаться в доме, пока не уснет.
Интересно, смутит ли это мужчину, будет ли ему неприятно. И думаю, что папе будет, когда он узнает, кто был в доме. Но Боже…мне так не хочется провести вечер с Мэтом. И сумасшествие! Он предложил мне съехаться.
А теперь вечер.
— Что?!
Подъезжаю к дому баскетболиста, словно и не прошло рабочего дня. На передней панели на видео-связи Бетти и Крис.
— Я об этом же! Что бы вы ответили?
— Да-да-да! — кричит Бетс так, что делаю громкость меньше.
— Вы знакомы без дня четыре недели.
— Встречаетесь девять дней. — добавляет к Крис.
— Скините мне этот календарик, окей? Чтобы я купить шарики на десятый день!
— Кстати, у нас же сегодня свидание с Адамом.
— Ты издеваешься?
— После третьего ребенка сказать не могла? — перекрикивает меня Бетс.
Через минуту ко мне садиться Мэт.
— Ты знал, что у Крис с Адамом свидание?
— А ты нет? — удивляется он.
— Я же говорила! — была уверена, мужчины говорят о личной жизни не меньше нашего.
— Сериал “Сплетницы” снят по компании парней, Крис.
— Ладно, пока, девочки, целую! — тянусь к экрану.
— Пока, Мэт!
Завершаю звонок.
— Нам надо создать чат на шестерых. Ну если Адам не облажается.
В это время Мэт отодвигает кресло моего форда, что делается не на мягких механизмах и кнопочках, как в его машинах, а резко за рычажок. Третий на секунду теряется.
— Нам ехать около получаса. — включаю музыку.
В моем плейлисте в основном Oscar Patel, Florence + the Machine и ранние треки Поп-див в том числе Шакиры.
— Тридцать минут, чтобы выпытать у тебя любимый цвет, отлично!
И я улыбаюсь всю дорогу, отвечаю, жестикулирую, один раз едва не забыв держать руль.
Мы едем за город, до Оукли-Авеню. Это приличный жилой поселок в тридцати километрах от центра Чикаго. Сколько себя помню, жила в этом доме…ну до студенчества. Он небольшой, из песочного и темного кирпича, с большим количеством вытянутых окон, над которыми со стороны улицы теплая подсветка. Гараж вмещает только одну машину и десяток стеллажей со всем на свете: от гаечного ключа до передней части моего первого велосипеда. Родители никогда не умели прощаться со старым.
— Дома только мама. Думаю, она тебе понравится. Ты вряд ли знаешь кого-то…мягче.
— В таком случае не поверю, что вы родные.
— И не верь. — говорю весело, звоню в дверь.
Ее открывает женщина с такими же волосами, как у меня, правда, медный смешался с сединой, но она не собирается краситься. Говорит, ни одна краска не подойдет под ее натуральные локоны. Знаю, мам.
У нее серые глаза, у папы — синие. Так что мне очень рационально достался светло-голубой.
Мама красивая. Очень. С возрастом она чуть раздалась в бедрах и груди, но остальное неизменно.
— Здравствуйте, миссис Кэмпбелл.
Мама сначала смущается, потом кидает на меня сердитый взгляд, тут же приходит в себя, застегивая длинный кардиган. Зачем — мне неизвестно, может, считает, что так приличнее.
— Здравствуй, Маттиас. Джуди не предупреждала о гостях, но кто им будет не рад? Проходите!
Конечно она знает, кто такой Мэт. Не забыла, что славно…Блядь, Джуд, все не так трагично, чтобы она забывала людей, фотографии, числа.
— Уже так поздно, но у меня остался тыквенный пирог.
— Да, было бы отлично, мам. Я заварю чай, а ты покажи…что-нибудь Мэту, хорошо?
— Конечно, дорогая.
Кажется, мужчина не против, лишь на секунду наклоняется.
— Тыковка…почему тебя не додумались так называть?
— В мире может быть только один гений. Вперед. — откровенно толкаю его.
Хочу, чтобы он сказал, заметно для незнающего человека особенности поведения мамы или нет. Пускай посмеются над моими фотографиями в черной мантии — бакалавра, синей — магистра.