Я опустила глаза в пол, не желая смотреть на разгневанного Стаса.
— Это случайно вышло… Я… Я говорила с подругой и, видимо, случайно…
— Случайно!? Да какого черта!? Теперь Захаров ни за что на свете не подпишет этот чёртов договор! — кричал Стас, размахивая руками.
— Прости… — смогла только сказать я.
— От тебя у меня одни проблемы. Я еле сдерживаюсь… — Стас положил обе руки на мои плечи и усадил меня на диван, — Сиди здесь, никуда не уходи и ничего не трогай!
Я удивлённо подняла голову.
— А ты куда?
— Захаров — близкий мамин друг. Я не могу потерять его из-за глупой оплошности моей недоневесты! — грубо отрезал мужчина. Эти слова прозвучали очень обидно.
— Хоть я и действительно виновата, но так говорить обо мне тебе никто не даёт права! — с досадой произнесла я.
Стас раздражённо поджал свои губы, окидывая меня разгневанным взглядом и, хлопнув дверью, покинул кабинет. Я осталась сидеть в гордом одиночестве, проворачивая в голове недавние события.
«Какая же я растяпа. Стас прав. У него от меня одни проблемы»— корила я себя.
Сделав глубокий вдох, я набрала номер Карины, в надежде, что хоть разговор с ней поможет вернуться обратно в тонус.
«Абонент временно недоступен. Перезвоните позже…»
Я снова обречённо вздохнула и положила голову на спинку дивана.
«Стас сказал, что Захаров — это близкий друг его мамы. Может, стоит поговорить с Мариной Дмитриевной?»
Не смотря на запреты Стаса, я вышла из офиса, и вызвав такси, поехала в родительский дом Стаса. Попасть вовнутрь оказалось сложнее, чем я думала. Множество камер, охранники… Но невесту Станислава Владимировича пустили без проблем.
Я оказалась в цветущем саду, в котором мне уже доводилось бывать около недели назад. Сад был просто гигантским. Множество тропинок и дорожек. Основные дороги, по которым наиболее часто кто-то ходил, были выложены бледно-жёлтым кирпичом. Клумб не было. Цветы на первый взгляд росли то тут, то там без всякого порядка. Но так только казалось. На самом деле у садовников была очень интересная схема посадки всех растений. Однако тому, кто об этом ничего не знал, казалось, что цветы тут растут сами по себе. Их аромат заполнял всё пространство на несколько метров вокруг куста и от этого сладкого запаха кружилась голова.
Я прошла вперёд в сторону дома. Там находился гамак и качели. Подойдя ближе, я заметила на качелях женщину, похожую на мать Стаса. Она сидела спиной ко мне.
— Марина Дмитриевна, — негромко позвала я, и женщина обернулась. Увидев меня, на её лице появилось недовольство, — Здравствуйте.
Женщина ничего не ответила и повернулась обратно спиной ко мне. Я подошла к ней и остановилась у качелей.
— Ты со Стасом? — хмуро спросила она.
— Нет, я одна.
— Тогда я не понимаю, что ты здесь забыла.
— Марина Дмитриевна, я понимаю, что вы не хотите меня видеть, но…
— И правильно, что понимаешь, — перебила она, — Я уже сказала, что ты моему сыну не пара. Поэтому видеть тебя в своём доме я не хочу.
— Мне нужна ваша помощь.
Женщина ухмыльнулась и с презрением посмотрела на меня, скрещивая руки на своей груди.
— С чего это я должна тебе помогать?
— Можно я сяду? — спросила я, жестом указав на качели.
— Ладно.
Усевшись рядом с Мариной Дмитриевной, я посмотрела на неё.
— Сегодня Стас должен был заключить важный договор с Захаровым. Вы ведь знаете его?
Марина Дмитриевна махнула головой, и я продолжила:
— Так в общем, сделка не состоялась.
После моих слов в её глазах появился интерес.
— О чём ты? Что могло пойти не так?
— Я забыла о том, что Дмитрию Петровичу нельзя сахар и добавила в его чай несколько ложек.
— О, Господи! От тебя у моего сына одни проблемы. Где сейчас Дима?
— Вы только не волнуйтесь. Он в больнице.
Марина Дмитриевна схватилась за голову.
— О, боже. И чем я тут могу помочь?
— Дмитрий Петрович теперь не хочет заключать договор со Стасом.
— И я его понимаю… — протянула Марина Дмитриевна, отводя взгляд от меня.
— Вы можете с ним поговорить?
— Нет. Конечно же, нет. С чего бы мне тебе помогать?
Марина Дмитриевна окончательно от меня отвернулась, и я тяжело вздохнула.
— Так помощь нужна не мне, а вашему любимому сыночку. Поговорите с Захаровым ради него.
Закатив глаза, она, словно сделав мне одолжение, цыкнула.
— Так уж и быть. Я поговорю с Димой, — Марина Дмитриевна протянула мне руку. Я вопросительно посмотрела сначала на неё, а потом на её руку, не поняв, что она хочет, — Ох! Всё тебе нужно объяснять. Телефон мне подай, — сказала она, жестом указав на сумочку, которая лежала около меня. Я открыла её и протянула матери Стаса мобильный телефон. Тыкнув на несколько клавиш, она приложила его к своему уху.