Но мысли об Элизе отвлекают меня настолько, что я едва могу сфокусироваться.
Воспоминания о ней в моей постели, стоящей на коленях, о том, как она протянула руку и провела ладонью по моему члену сквозь джинсы. О ее губах на чувствительной коже у основания моей шеи. От ее дыхания по моей спине бежали мурашки.
Голодный звук, который она издала, когда я коснулся ее между ног. Боже, она была такая мокрая. Все было так просто между нами. Казалось таким чертовски правильным.
И я был очарован ею. Каждым тихим всхлипом, каждым прерывистым вздохом, когда мои губы скользнули по ее груди, втянув в рот идеальный сосок. Затем я уложил ее на подушку и опустился на колени меж ее бедер, погружаясь в самое обжигающее ощущение, которое я когда-либо испытывал. Никогда не чувствовал ничего лучше. Да, я был пьян, но винить алкоголь не мог. Я точно знал, что делаю. И кроме того, сильнее опьяняла она сама, мысль оказаться внутри нее, а вовсе не алкоголь, который я поглощал.
Но ее взгляд, полный боли, на следующее утро после этого не был ошибкой. То, как дрожали ее губы, когда она посмотрела на меня. То, как ее руки сжались в кулаки и как безумно она хотела убежать от меня прочь… вот что, черт возьми, убило меня. Элиза принесла нам кофе и завтрак, устроила достойное «Оскара» представление, притворяясь, будто предыдущая ночь ничего не значила. Я не знал, что еще делать, кроме как следовать ее примеру. Я не мог рисковать, заставляя ее чувствовать себя еще более неловко рядом со мной, чем она уже чувствовала.
И когда позже в тот же день я менял постельное белье и обнаружил несколько пятен крови размером с монету на простынях, новая волна смятения и эмоций и, наконец, осознание того, что это значит, окончательно выпотрошило меня. Я проглатываю свой гнев, ноздри раздуваются даже сейчас. Я все еще не могу поверить, что позволил этому зайти так далеко. Что я забрал у нее то, что мне не принадлежало. Чувствую себя полным козлом.
Я знаю, что должен извиниться или позвонить ей, или сделать что-то еще, но будет лучше, если она решит, будто я был слишком пьян, чтобы запомнить. Парни вокруг разражаются хохотом, и я понимаю, что Ашер все еще рассказывает свою проклятую историю.
– Чувак, она задержала дыхание минуты на четыре. Богом клянусь! – заканчивает он, и парни вокруг смеются. Тедди тычет его кулаком в плечо и называет идиотом. Тренер дает свисток, и мы поворачиваем к скамейке запасных. Я делаю широкую ленивую дугу и не тороплюсь.
Часть меня испытывает облегчение оттого, что сегодняшняя тренировка окончена. Но другая часть знает, что дома избегать Оуэна мне будет не легче. Перепрыгнув через ограждение, я хватаю бутылку с водой и делаю большой глоток.
Когда меня взяли в высшую лигу, моя жизнь мгновенно изменилась. Внезапно появились фанатки, выкрикивавшие мое имя на каждой игре, дети с моим номером на футболках. Женщины в каждом городе, желавшие трахнуть меня, сверкали перед моим лицом идеальными сиськами, умоляли меня пойти с ними домой.
Все хотели кусочек меня. Все, кроме Оуэна и Элизы. Они были настоящими друзьями. Были, пока все это не началось. Мы с Оуэном вместе играли в хоккей на застывшем пруду с тех пор, как нам исполнилось восемь. Элиза – тоже.
Я усмехаюсь, вспоминая, как мы всегда заставляли ее играть за вратаря, потому что она была просто ужасна в этом, вследствие чего мы могли забивать по пятнадцать голов за игру.
Она была единственной девушкой, рядом с которой я мог быть самим собой. А теперь я испоганил и это. Но что еще мне оставалось? Я уж точно не могу извиниться за то, что сунул в нее свой член и взял то, чего не должен был брать. Что сделано, то сделано. И уж конечно я не могу признаться в своем преступлении ее брату. Так что я стал призраком. Так лучше. По крайней мере, я повторяю себе это. У меня нет выбора: даже если бы я хотел, чтобы между нами с Элизой что-то было, моя жизнь – дерьмовое представление. Вашу ж мать, у меня, может, ребенок на подходе.
Позволить ей верить, что я был слишком пьян, чтобы помнить о случившемся, – лучшая альтернатива для всех причастных. Разбираться с последствиями? Это не то, что мне по силам. Оуэн – мой лучший друг. Мой сосед по комнате. Товарищ по команде. А Элиза слишком прекрасна для такого, как я. Если мы признаем, что переспали друг с другом, ничего хорошего из этого не выйдет.