«Что стряслось?»
«Джастин, мать его, Брэди»
Она знает о моих чувствах к нему. Моя глупая тайная влюбленность никогда не была тайной для нее. У нас было мало секретов друг от друга, если они вообще были.
«О, детка»
Свое последнее сообщение она сопровождает смайликом с ножом, и я, словно сумасшедшая, издаю тихий смешок на заднем сиденье авто.
Несколько минут спустя водитель притормаживает и останавливается у ее квартиры, и Бекка втягивает меня внутрь, крепко обняв.
– Какого черта он сделал на этот раз?
Я знаю, она думает, что он сделал что-то бесчувственное, например прямо на моих глазах спутался с охотницей на хоккеистов. Правда, очевидно, гораздо хуже. И я не собираюсь выпаливать ее прямо на пороге.
Бекка ведет меня внутрь, затем останавливается на кухне, чтобы налить себе чашку кофе.
– Хочешь? У меня есть и водка, если ты всерьез писала об алкоголе.
– О боже, – я издаю стон. – Никогда больше не стану пить водку.
Я сама беру бутылку воды из холодильника и иду за Беккой в гостиную.
– Что, черт подери, произошло после того, как я уехала? – спрашивает она.
Бекка была с нами в баре после игры. Она близкая подруга и для моего брата, но не большая любительница вечеринок, поэтому решила поехать домой, а не возвращаться к Оуэну и Джастину.
Я тяжело вздыхаю. И я могла сделать то же. Пора сорвать пластырь.
– Я переспала с Джастином этой ночью. – Так странно говорить это вслух.
Рука Бекки вспархивает к губам.
– О боже. В смысле?..
– Да.
– Но… – начинает она.
– Да, – повторяю я.
– Что случилось? Я не понимаю.
Значит, нас таких двое. Я стояла в его комнате, а в следующую секунду – уже лежала на кровати, запустив руки в его волосы, а он целовал меня до потери сознания.
– Мы пили вместе. Он казался таким печальным. Это не похоже на него. Затем мы начали целоваться и…
В глазах у меня стоят слезы, и я быстро смаргиваю.
– Где это случилось? – спрашивает Бекка.
– В его спальне.
– Оуэн знает?
Я качаю головой, подтягивая ноги на диван.
– Никто не знает. Даже Джастин.
Брови Бекки взмывают вверх, она делает удивленное лицо.
– Эмм… как это возможно?
– Этим утром мы проснулись рядом, и он даже не помнил прошлой ночи. Я не знаю, что, по его мнению, случилось ночью. – Я глубоко вздыхаю, задерживая воздух в легких. Медленно выдыхаю, и сердце болит. – Он забрал мою девственность, и он даже не знает об этом.
Бекка придвигается ближе на диване и вновь заключает меня в объятия.
– О, дорогая. Пошли его подальше. Такой засранец.
Тихие слезы катятся по моим щекам, пока она обнимает меня. Она знает всю мою историю с Джастином. Нашу детскую дружбу. Мои тайные томления. Уже многие годы она наблюдает за всем этим из первого ряда.
Когда я беру себя в руки, она протягивает мне коробку бумажных платочков.
– Это не вполне его вина, Бекс. Тут есть и моя вина. Я, наверное, даже стала инициатором. В смысле, секса. – Я в смущении опускаю голову, потому что это действительно так.
– Вот оно, Элиза. Люди обращаются с тобой так, как ты позволяешь им с собой обращаться.
Я закатываю глаза.
– Умоляю, это звучит как строчка из пособия «Помоги себе сам».
Она пожимает плечами.
– Если слово ложится в строку, детка.
Бекка обычно не такая жестокая, и это говорит о том, что я действительно совершила колоссальную ошибку, переспав с Джастином прошлой ночью. Конечно, он мой друг. Но в еще большей степени – он кобель и не славится особым уважением или внимательным отношением к противоположному полу. Наверное, я надеялась, что стану исключением из этого правила. Глупо, я знаю.
– Ну, это больше никогда не повторится, так что все это не имеет значения.
Хотя на самом деле имеет. Это важнее, чем что бы то ни было, но я не могу позволить, чтобы Бекка оказалась права. Сейчас я не могу вынести озабоченного выражения на ее лице. У меня не только тяжелое похмелье, но и разбитое сердце.
– Ты в порядке? – спрашивает она.
– Буду в порядке. – Я должна быть. У меня нет выбора. Он живет с моим братом. Даже если избегание Джастина станет моим олимпийским видом спорта, я все равно буду вынуждена постоянно сталкиваться с ним.
Она пожимает мое плечо. Затем улыбается.
– Ну… он, по крайней мере, был хорош в постели?
Я смеюсь впервые за день.
– О боже, Бекка!
Она, улыбаясь, смотрит на меня.
– Что? Я просто хочу знать, правдивы ли слухи.
Я доподлинно знаю, о каких слухах идет речь. Что у него огромный член. Что в постели он гигант. Что он неутомим, словно кролик на батарейках «Энерджайзер». Это все правда. Все, за одним исключением. Из шепотков, услышанных за много лет на разных мероприятиях, я решила, что он не любит целоваться. Это оказалось ложью, потому что мы долго целовались в его постели. И я могу с уверенностью сказать, что этот мужчина целуется чертовски хорошо. Страстно, но не слюняво.