Лиана лихорадочно заметалась по комнате в поисках сумки.
«Самое необходимое…» – в ее голове крутились обрывки фраз, написанное путалось с произошедшим, она торопливо вываливала из шкафа вещи, запихивала в сумку, тут же вытаскивала и отбрасывала в сторону, беспорядочно кружа по комнате, в тщетных попытках успокоиться и сосредоточиться.
«Черт с ним, со всем», – она махнула рукой, поняв, наконец, что сейчас просто не в состоянии контролировать свои действия, потому что внутри нее не было ничего, кроме панического страха и отчаянного желания бежать.
Она бросила полупустую сумку на кровать, глянула в сторону письменного стола. «Надо бы сжечь все это… – подумала и поняла, что не сможет. Жаль было так хорошо начавшейся работы. – Ладно, потом, может быть вернусь…»
Лиана переоделась в черные джинсы, натянула свитер и скатилась по лестнице. Шнурки в ботинках никак не хотели завязываться, путались в ее руках, переплетаясь и извиваясь.
Лиана чертыхнулась, лихорадочно скручивая их дрожащими пальцами. Наконец, со шнурками было покончено, она быстро накинула плащ, спрятала голову в капюшон и, застегиваясь на ходу, выскочила на улицу в дождь.
Воздух был прозрачен и, казалось, звенел, булькали под ногами лужи, чавкала грязь. Ветер дохнул на Лиану влажной свежестью и немного остудил ее разгоряченное лицо. Она упрямо шагала по грязи, не обращая внимания на лужи, в голове стучали молоточки – бежать, бежать, больше ни о чем она думать не могла.
Показалась платформа станции, Лиана вздохнула и зашагала быстрее. Взобравшись на платформу по узкой скользкой лестнице, она увидела несколько человек в оранжевых жилетах, колдующих над чем-то на железнодорожных путях. Лиана спряталась в угол остановки, крыша которой, как это обычно бывает, протекала как решето, скинула с головы капюшон и застыла в напряженном ожидании.
«…Что же это творится?.. Неужели я – это Алиса?.. Другое место, другое время… Тот же сюжет… Поэтому и пишу, что знаю… Как тогда, в старом родовом замке у Михалыча… или Ивара… Там его все равно звали по-другому… И меня… Ты помнишь?… Это же ты помнишь?…»
Лиана закрыла глаза и ясно увидела залитый осенним солнцем луг и трех всадников на прекрасных конях, каждый из которых стоил целое состояние.
— Послушай, – увещевала высокого зеленоглазого молодого человека, полную копию Ивара, черноволосая девушка, удивительно похожая на нее. – Я не сделала ничего плохого. Барон настаивал, чтобы я приняла его лошадь в качестве подарка, он был так расстроен, когда я попыталась отказаться, что у меня не нашлось сил противиться ему дальше. И потом, я подумала – вы такие старые друзья, что это не будет выглядеть предосудительно…
— Мы потом поговорим на эту тему, – отрывисто бросил ее спутник. – Дома и без свидетелей, – он перешел почти на шепот, потому что третий всадник был уже рядом. – Ты ведешь себя в высшей степени легкомысленно, и если тебе это не понятно, то…
Он не успел закончить, третий всадник поравнялся с ними и, улыбнувшись, приподнял над головой шляпу:
— Доброе утро!
— Доброе утро, барон, – улыбнулся в ответ зеленоглазый молодой человек.
Девушка изящно чуть склонила голову, бросив быстрый взгляд на как всегда бесстрастное лицо с голубыми глазами, крупным носом и достаточно толстой нижней губой, придававшей этому лицу выражение вечного недовольства…
Лиана открыла глаза и тряхнула головой: «Бред… А Янис и Ивар знают… Интересно, как давно?.. Сколько уже это продолжается?.. Как тогда сказал Ивар, все идет по кругу, по спирали, и с каждым витком становится все хуже и хуже… Сколько уже было этих витков?.. Тех, которых я не помню?.. Сколько их еще будет?.. Что это?.. Проклятье?.. За что?.. Я не желаю играть в эту игру… Но ты же сама все это начала… Вспомни… И тогда… И сейчас… Помнишь?… Не помню… Ну и что? – возразила сама себе Лиана. – Янис говорил, что лучше пожалеть о том, что сделано, чем потом всю жизнь жалеть о том, что не сделано… Сяду сейчас в электричку, приеду домой и буду жалеть, сколько влезет, о том, что сбежала, как последняя трусиха…»
Лиана выглянула из-под крыши, люди в оранжевых жилетах все еще копошились на рельсах, и она вдруг поняла, что стоит тут уже очень давно и страшно замерзла. В ботинках хлюпала вода, и плащ насквозь промок. Дождевые капли стекали по ее лицу. Лиана вынула из кармана руку – она была белой, прозрачной и ледяной.
— Послушайте, – сказала Лиана, пройдя по платформе и приблизившись к людям в оранжевых жилетах. – Извините, вы не подскажете, электричка скоро будет?
Один из рабочих повернул к ней лицо: давно небритая щетина и мокрая папироса в зубах, и развел руками:
— Электричка?.. И-и-и, чего захотела, девонька, закрыта эта линия на ремонт, электрички теперь в обход идут, по другой ветке.
— Какой ремонт? – не поняла Лиана. – Дождь же…
— А потом снег пойдет, еще хуже будет, а летом людям на дачи надо или нет? – поучительно произнес рабочий и выплюнул мокрый окурок. – Ты-то здесь откуда взялась?
— Я – на даче… – растерянно сказала Лиана. – А ремонт этот… Надолго?
— А шут его знает. По срокам – две недели должон быть. Но кто у нас когда в сроки укладывался… Тут дело такое…
— А другая ветка? – со слабой надеждой в голосе спросила Лиана. – Далеко?
— Километров десять, пожалуй, будет.
Лиана растерянно молчала, переваривая услышанное. Наверное, вид у нее был настолько жалкий, что рабочий, потоптавшись немного, спросил:
— Тебе что, срочно в город надо?
— Ага.
— И как тебя занесло в такую погоду на дачу? – удивленно произнес он. – По радио же несколько раз предупреждали, что эту ветку закроют…
— Я не слышала… – жалобно сказала Лиана.
— Ладно, за нами вечером дрезина придет. В восемь часов. Если очень в город надо – подходи, до следующей ветки добросим. Но учти, мы сегодня здесь заканчиваем, завтра будем работать на другом участке. Не придешь – будешь тут сидеть, пока электричку не пустят. Или пешком десять километров… Осилишь?
— Спасибо, – обрадовалась Лиана. – Спасибо большое, я обязательно приду!
— Только не опаздывай! – предупредил рабочий. – Ждать тебя никто не будет.
— Я понимаю, – кивнула Лиана. – Спасибо.
Она повернулась и медленно пошла вдоль по платформе, так же медленно спустилась по мокрой лестнице, ее знобило, и зубы начали выстукивать какую-то бредовую мелодию.
— Сбежать хотела? – раздался над ее ухом негромкий голос.
Лиана вздрогнула и повернула голову. Рядом стоял Ивар.
— Не твое дело, – сказала она и прибавила шаг.
— Подожди, – Ивар придержал ее за рукав. – Ты, правда, ничего не знала?
— Я поняла все сегодня утром, – ответила Лиана. – Пусти, я уезжаю, мне нужно собраться.
— Прости меня, – грустно сказал Ивар. – Прости, я не хотел… Я думал…
— Не надо. Я знаю, что ты думал. Пусти, – она резко выдернула руку и непременно упала бы в грязь, если бы не Ивар.
— Осторожнее, – он прижал ее к себе. – Боже мой, ты вся дрожишь… Ты замерзла… Сколько ты стояла под дождем? Сумасшедшая девчонка, ты что делаешь?!
Лиана увидела в его глазах искренний страх и заплакала.
— Ну, что ты… – утешал ее Ивар, все крепче прижимая к себе и ведя в сторону дач. – Мало тебе дождика, и так кругом одна сырость… Сейчас придем в тепло, высушишься, выпьешь что-нибудь горячее. Я приготовлю… В горячую ванну залезешь… Знаешь, если во время дождя плакать – на щеках вырастает плесень. Ну, хороша ты будешь с плесенью на щеках?
— Не вырастет, – всхлипывая, улыбнулась Лиана.
Ивар подвел ее к даче, вытащил из ее кармана ключ и быстро открыл дверь.
— Сначала в ванную, – скомандовал он, снимая с нее насквозь промокший плащ и влажный свитер.