— Патроны нужны.
— Арине, говорю, скажи.
— Ладно. А ты не боишься, что я обману тебя?
Аспид улыбается. Даже его тусклые глаза начинают смеяться.
— Ты не обманешь меня, Чемодан. Верно ведь? И не потому не обманешь, что ты такой уж положительный герой, хотя есть в тебе этот недостаток… Ты не обманешь потому, что не сможешь удержаться. Быть рядом с Исполнителем Желаний, пройти мимо, а потом всю жизнь казнить себя? Не пройдёшь ведь мимо, а?
Нехотя киваю. Аспид прав.
— А если Исполнитель Желаний такая же обманка, как Монолит?
— Допускаю и такое, — кивает Аспид. — Значит, тебе не повезёт, ну и нам тоже. Значит, войти в контакт с Зоной не так просто, как мы думали. Ну что ж, риск есть риск.
— У нас с тобой разные риски, — говорю я.
— Верно, брат-сталкер. Ты рискуешь только своей головой и головой напарника. Я рискую судьбой клана, его будущим… Будем мерятся рисками?
Хорошая у него логика, настропалился где-то. Мне-то мою голову ещё не надоело носить на плечах, да и угробить Вычета совсем не хочется. А с другой стороны, мы-то ведь всё равно идём к Исполнителю Желаний, так почему же нам не принять помощь «Свободы» в обмен на не очень конкретные обещания? Не самая плохая сделка.
— Боеприпасы, — говорю я. — И кое-что из снаряжения.
— Арине, говорю, скажи, она всё сделает, — отвечает Аспид. — Ты сам, главное, сделай, не подведи меня. Сделаешь?
— Если смогу, — отвечаю уклончиво.
— Верю — сделаешь. Хвоста только с собой не бери. Он всё испортит, слишком жаден и глуп.
— Хвост сам туда не пойдёт, — усмехаюсь я. — Хочет только набрать артефактов, прикрывшись нами. Он уверен, что Зона играет с нами в поддавки, ну и пользуется этим…
— А то, может, задержать его у нас? — раздумчиво спрашивает Аспид. — Он тебе не мешает?
— Да вроде не особо мешал пока…
— Ну, тебе решать. Не нравится мне Хвост и никогда не нравился. Ты… ты ничего. С понятием. Добрый иногда сверх меры, а так ничего. Годишься. А твой парнишка… как его… Вычет, что ли?
— Вычет. Ему хабар вообще не нужен, ему Исполнитель Желании нужен.
— Ещё лучше. Может, и склеится наше дело. Хорошо бы…
Нотка тоски в его голосе едва заметна, но я вдруг понимаю: Аспид не рассчитывает дожить до всеобщей гармонии, идти добывать которую подряжает меня. Правильно. Какой такой симбиоз, кого с кем? Кто есть человек перед лицом Зоны? Букашка. Микроб. Кто станет прислушиваться к микробу? Аспид цепляется за меня, как утопающий за соломинку, и не столько себя ему жаль, гнома высохшего, сколько своих надежд, которые ведь могут и не сбыться.
— Значит, ты уверовал в свободу для всех и каждого? — зачем-то спрашиваю я.
— «Уверовал» — не то слово. Я знаю. Понимаешь, было время, когда я лежал на койке и надеялся, что научусь шевелить хотя бы руками. Потом пальцы рук начали понемногу слушаться… медленно, до тошноты медленно. Я разрабатывал их по пятнадцать часов каждый день в течение двух лет. Я подушку грыз, до чего мне было худо! И верил в успех, и не верил, а всё равно упражнялся и добился своего — мои руки при мне и работают почти как раньше. Терпение — вещь великая, я только тогда это вполне осознал. А потом будто стукнуло меня — понял по аналогии: всякая власть происходит от обыкновенной человеческой торопливости, так-то. Людям нужен порядок, и в нетерпении своем, в желании достичь хотя бы чего-то поскорее да малой кровью, они приходят к выводу: нужен закон, а с ним и власть. А если просто подождать, но вооружить каждого и сказать ему: убивай негодяев! Вали их, и никто, кроме их дружков, не будет иметь к тебе претензий — ни закон, ни прокурор, ни шериф с Дикого Запада. А против дружков тебе помогут соседи… Что?… Трусы? А ты знаешь, что бывают моменты, когда трус становится храбрецом? Пройдут поколения — трусов вообще не останется, только сильные, свободные и гордые люди. В конечном счёте всегда выигрывает тот, кто многочисленнее. Хороших людей на Земле больше, чем плохих, но их ошибка в том, что они хотят добиться победы как можно скорее — и в результате ведут своих лидеров к власти над собою. Терпение, Чемодан! Людям вечно не хватает терпения создать идеальное общество. Все анархисты прошлого на этом спотыкались, а знаешь почему?
— Почему?