— Да куда оно денется! Ты до сих пор не веришь, что Хозяева помогают нам?
Опять он за своё. Маньяк.
— Ни хрена себе помощь!
— Она и есть. «Монолитовцы» не подпустили вас ближе к Саркофагу с данного направления, где вы наверняка погибли бы. Ты говоришь, они дали вам бой?
— Я ничего не говорил…
— И без слов ясно. Правильно сделали. Их контролёр точно выполнил распоряжение Хозяев. Много было «монолитовцев»? Восемь зомби вошли сюда, чтобы показать вам путь. А другие, наверное, жертвовали собой, подставляясь под ваши пули, загоняя вас не в ловушку, как ты думал, а, наоброт, спасая? Было такое?… Так я и думал. Не странный ли бой? «Монолит» потерял многих, а у нас — всего-то одна поверхностная рана на четверых…
— Всего-то?! — вопит Хвост. — Тебе бы такую поверхностную, гад!…
— Молчи, Хвост! — рявкаю на него я. — Закройся! Сам разберусь.
Он затыкается, зато Вычет продолжает разглагольствовать:
— Помнишь, я говорил тебе, что Зона — среда обитания, искусственно созданная Хозяевами? Она явно создана второпях, с огрехами, она не полностью подчиняется тем, для кого предназначена, в частности, Хозяева не могут или не всегда могут по своему желанию отключать спонтанно появляющиеся в ней ловушки. По-видимому, на раннем этапе создателей Зоны это устраивало. Теперь же их возможности управления Зоной, надо думать, возросли, хотя далеко ещё не стали абсолютными… Это первое. Второе: из самых общих соображений следует, что Зона не могла быть создана в рамках одного, привычного нам мира. Здесь надо брать шире. Очень может быть, что эта бутылка Клейна — тоже своего рода Зона для здешнего четырёхмерного мира, топологически связанная с нашей Зоной, а вопрос об их топологической совместимости…
— Короче!
— Могу и короче. Если совсем коротко, то дело обстоит так: отслеживая наше перемещение, Хозяева увидели, что мы подходим к цели с неудачной стороны и не имеем шансов пройти. Хуже того, стопроцентно погибнем. Расчистить нам путь Хозяева бессильны, бороться с нашей непонятливостью — тоже. И тогда они предпринимают действия, которые в их силах: направляют навстречу нам «монолитовцев»…
— Которые моментально начинают поливать нас огнём, ага!
— Ну что же им ещё делать, если иного языка некоторые не понимают?
Кажется, он хихикает? Так бы и дал умнику по голове.
— Бред несёшь, — сухо говорю я, предварительно сосчитав в уме до десяти. — Ладно, я понял. Ты считаешь, что нас отсюда выведут. Допустим, в нашу судьбу действительно вмешались Хозяева. Но с чего ты взял, что они нас спасают, а не гробят? В бутылке мы или в колбе какой-нибудь — дело десятое, а по-моему, мы просто в ловушке и подохнем тут от жажды. Если нас раньше не съедят.
У Вычета на всё есть ответ:
— Открывать для нас вход в этот мир только для того, чтобы убить? Не слишком ли сложно выходит? Убить человека в Зоне для Хозяев самое простое дело, Зона для того и существует. Спасти человека — совсем иное дело. Это гораздо труднее.
Он не убедил меня, нет. Но мне нечего ему возразить. Почему я не учился как следует? Был бы сейчас таким же речистым…
— Ну хорошо, — сдаюсь я. — Какие наши действия?
— Ждать, — отвечает Вычет. — Просто лежать и ждать. Заодно отдохнём, тебе ведь надо отдохнуть, я вижу.
Нет, каков наглец! Он видит! Будто не для него это первый рейд в Зону, а для меня. Экий ветеран!
— И долго ждать?
— Как надоест, так и поползём. К линии пересечения.
Вглядываюсь в мутный воздух.
— И где она, твоя линия?
— Там. — Вычет показывает рукой. — Вообще-то мы можем двигаться в любую сторону, всё равно попадём куда надо, но туда — ближе.
— Не шибко-то близко. И всю дорогу по-пластунски?
— Кто здесь не пластун, тот пища. Извини, не я проектировал этот мир…
Проходит час, а мы всё валяемся на том же месте. Разговоры надоели. Курить хочется, спасу нет, и курево имеется — а остерегаюсь. Иногда постанывает Хвост, иногда кто-нибудь начинает ворочаться, а больше нет никаких звуков. Мёртв этот мир и стерилен. В нём настолько тихо, что я ловлю себя на постоянном желании шумно вздохнуть, прочистить горло, а то и просто поворочаться, шурша курткой, чтобы насытить воздух хоть какими-нибудь звуками. От нечего делать я внимательно вглядываюсь в «небо» и понимаю, что Вычет не ошибся направлением: там, куда он указал, серая полоса на чуть более светлом фоне слегка загибается. Там, где мы находимся, пресловутая бутылка выглядит как две трубы, одна в одной, и мы лежим на внутренней поверхности внешней трубы. Но дальше они точно пересекаются.