На следующее утро Гарри проснулся довольным собой, и, проводив Гермиону на работу, аппарировал к воротам Хогвартса. Он, конечно, мог бы воспользоваться камином и оказаться сразу в кабинете директора, но немного печальная ностальгия по школе заставила его прогуляться, несмотря на довольно морозную погоду. С улыбкой Гарри осматривал сверкающее на солнце полотно свежевыпавшего снега. Занятия еще не дали школьникам возможности потревожить его первозданную чистоту.
Гарри глубоко вдохнул студеный воздух и пошел по одной из проделанных Хагридом тропинок к возвышающейся громаде замка с множеством башенок. Вдали виднелась хижина его первого друга, Гарри вспомнил, как приятно было пить душистый травяной чай и под звуки потрескивающих в камине поленьев слушать рассказы лесника о диковинных и опасных существах из Запретного леса. Справа показалась Гремучая ива, где он впервые познакомился с крестным — единственным, кто мог претендовать на звание его настоящей семьи. С некоторой тоской Гарри вспомнил, как с совершенно детской наивностью просил чуть живого после Азкабана Сириуса взять его к себе.
До назначенного времени еще было долго, и Гарри решил прогуляться вдоль Озера, покрытого коркой льда. Он дошел до укромного места, невидимого из окон Хогвартса, куда по ночам они с Гермионой иногда бегали, чтобы побыть наедине. Ему вспомнилось, как на этом самом месте, робея и краснея, он впервые поцеловал ее, и какой ни с чем не сравнимый восторг испытал, когда почувствовал, что она отвечает на поцелуй. Это место было их собственным миром, в котором не существовало никого, кроме них двоих.
С легкой улыбкой Гарри направился к замку, решив, что на этот раз достаточно придаваться воспоминаниям. Хогвартс навсегда останется его первым домом, в котором он многое испытал и пережил, домом, в котором он вырос и повзрослел.
Замок остался ровно таким, каким он его помнил. Высокие величественные потолки, крепкие каменные стены, укрытые гобеленами и живыми картинами, таинственные ниши и тайные ходы. Казалось, время здесь остановилось, бессильное перед магией знаменитой школы волшебства.
Гарри шел по пустым во время занятий коридорам, с восхищением осматриваясь, пытаясь впитать в себя каждый момент, каждую деталь это места. Ему казалось, будто он встретил старого давно знакомого друга, с которым необязательно о чем-то говорить, а можно просто погрузиться в уютное молчание. Таких моментов всегда было мало в суетливой жизни Гарри.
Подойдя к каменной гаргулье, охранявшей вход в кабинет директора, он назвал пароль и встал на движущуюся лестницу. Кабинет Дамблдора тоже почти не изменился, все те же вечно шумящие и пускающие белесый дым приборчики неясного назначения, стена, почти полностью скрытая портретами бывших директоров, распределяющая шляпа на одном из многочисленных книжных шкафов и ярко-алый Фоукс, феникс директора, сидящий на золотой клетке. Сам Дамблдор привычно восседал за монументальным столом с множеством ящичков, хитро смотря на вошедшего поверх очков-половинок.
— Доброе утро, профессор, — поздоровался Гарри, садясь в кресло для посетителей.
— Доброе утро, Гарри. Как тебе Хогвартс? Сильно изменился за последнее время? Не хочешь ли чая?
— Спасибо, профессор, не откажусь, — Гарри с улыбкой принял чашку и сделал глоток. — Хогвартс также прекрасен, как в тот день, когда я впервые его увидел.
— Да, это поистине волшебное место, — кивнул Дамблдор, сверкнув очками. Гарри как-то сразу расслабился в удобном кресле, подозревать директора ни в чем не хотелось. Хотелось вести неспешный, приятный, ни к чему не обязывающий разговор. Однако Гарри помнил, зачем он здесь, поэтому взял себя в руки и сосредоточился.
— Профессор Дамблдор, еще раз спасибо за чай, но я пришел по важному делу. Нам необходимо обсудить ваш проект закона об оборотнях и бюджет аврората.
— Да-да, конечно, мой мальчик, — Дамблдор доброжелательно улыбнулся. — Что тебя интересует?
— Хм… Видите ли, профессор, — Гарри немного поколебался, но решил сказать все, как есть, — вы предлагаете уменьшить бюджет аврората на сорок процентов в пользу социальных программ. В то же время, например, Малфои хотят сократить его всего на двадцать процентов и потом обещают вернуть все, как было. Не кажется ли вам, что ваши требования чересчур завышены?
— Боюсь, ты не понимаешь всей сложности принимаемого решения. Юный Драко, как и его отец Люциус, всегда воспринимали мир слишком однобоко. Им, наверное, кажется, что достаточно запустить несколько зельеварен и аптек, и все станет хорошо. Мир гораздо сложнее, и тебе обязательно надо это понять, поскольку в том числе и на твои плечи ложится бремя принятия решения.
— О чем вы говорите, профессор? — Гарри прищурился, слова Дамблдора ему не нравились.
— Дело в том, что мистер Малфой думает о деньгах, и это очень хорошо в некоторых ситуациях. Но он забывает, что основа государства, в том числе и экономики — это люди. О людях прежде всего стоит думать. Например, молодой Драко, конечно, по неопытности, скорее всего, не подумал, что во время глобальных экономических изменений люди часто меняют работу, а, значит, их необходимо обучить и помочь обустроиться. Это тоже стоит денег.
— А для чего вы вообще хотите сокращать аврорат? А как же преступность?
— Моя программа комплексная, Гарри. Грамотная социальная политика сама по себе сокращает преступность. В большинстве своем только отчаявшиеся любители идут на нарушение закона, а мы постараемся не доводить их до такого состояния. Вот тебе хороший наглядный пример: оборотни. Сейчас они живут в резервациях практически без прав, на мизерное пособие от Министерства, которое к тому же постоянно сокращается. Очевидно, что это ничем хорошим не закончится, рано или поздно их чаша терпения переполнится, и найдется тот, кто возглавит обиженных и обездоленных. В программе мистера Малфоя есть только небольшой пункт об усилении охраны таких резерваций, я же предлагаю заняться социализацией оборотней. Им нужно лишь немного помочь, и тысячи довольных и талантливый людей, таких как Римус Люпин, смогут влиться в наше общество и оживить экономику. Достаточно только дать им шанс.
— Но не слишком ли дорого ценой обойдется нам такой шанс? А вдруг они не пожелают оставаться в рамках закона?
— Ты забываешь то, что, я надеялся, выучил каждый ученик Хогвартса, Гарри. Любая жизнь — бесценное сокровище, нельзя просто так отмахиваться от людей только потому, что нам будет трудно или неудобно их понять.
Дамблдор грустно улыбнулся в бороду и очень по-стариковски вздохнул.
— Когда-то мне казалось, что у тебя не возникнет даже сомнения в том, какой выбор правильный в этой ситуации.
— Мир меняется, — криво усмехнулся Гарри, — и мы меняемся вместе с ним. Я повзрослел и стал задумываться о более сложных вещах. Например, кто будет следить за распределением средств в вашем проекте? Как будет организован контроль за оборотнями?
— Эти вопросы я возьму под личный контроль. Уверяю тебя, что ни один кнат не будет потрачен впустую, — веско сказал Дамблдор, — а безопасность будет нашим главным приоритетом.
Гарри нервно поджал губы и побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Неожиданно ему стало крайне некомфортно под добрым проницательным взглядом директора. Казалось, что его мысли читают, как открытую книгу, даже без легилименции.
— Я не хочу принимать поспешных решений, — после недолгого молчания сказал он. — Мне нужно обдумать ваши слова.
— Это очень мудро с твоей стороны, Гарри, — благодушно сказал Дамблдор. — Могу я предложить тебе еще чая?
— Нет, спасибо, профессор. Я, пожалуй, пойду, благодарю, что уделили мне время.
— Ну что ты, мой мальчик, тебе всегда будут рады в Хогвартсе.
Гарри только рассеянно кивнул на прощание и, не разбирая дороги, направился к выходу с территории замка.
========== Глава 8. Место интриг и заговоров ==========
Хогвартс всегда был местом интриг и заговоров. Даже причины его основания остаются доподлинно неизвестными. Что могло заставить четырех сильнейших магов объединиться, чтобы передавать знания о магии молодому поколению? Традиционный индивидуализм волшебников и скрываемые внутри родов знания делали саму концепцию школы магии противоестественной, почти бессмысленной. Ведь никто просто так не будет передавать сокровенные учения конкурентам или каким-то магглорожденным!