Квартира состояла из одной комнаты, поделенной хилой перегородкой на две неравные части. В одной еле умещались кровать, письменный стол, заваленный какими-то бумагами, исписанными ровным почерком Гермионы, и потертый стул с прямой спинкой. Во второй части комнаты находилась простенькая электрическая плитка и небольшой умывальник. Источником тусклого света служила только одинокая лампочка без абажура, и маленькое окошко под самым потолком, из которого были видны ноги редких прохожих. Гарри огляделся и саркастично сказал:
— М-да, ты умеешь выбирать квартиры. Этот клоповник даже меньше нашей.
— Зато здесь безопасно! — ощетинилась Гермиона. — По крайней мере настолько, насколько это возможно. В нормальных районах Лондона не найти таких маленьких квартир, а я тебе не Дамблдор и не Основатели, чтобы устанавливать стационарную защиту на такие большие помещения. Тот же Хогвартс может поддерживать свою защиту только за счет мощнейшего природного источника, но они крайне редки, да и находятся чаще всего в неудобных местах и по большей части уже заняты.
Гарри, с силой помотав головой и скрестив руки на груди, сказал:
— А теперь ты готова отвечать на мои вопросы?
Гермиона глубоко вздохнула, устало опустилась на стул и мягко сказала:
— Да, Гарри, я отвечу на любой твой вопрос, на который знаю ответ.
Гарри оценивающе окинул ее тяжелым взглядом. От грустного выражения в таких родных и знакомых глазах у него защемило сердце, но он твердо решил выяснить, что же происходит. И Гермиона была хорошим источником информации.
— И так, прежде всего, что это сегодня было? Встреча в метро, переговоры с Риддлом, взрывающийся дом, квартира эта опять же. О безопасности от кого ты постоянно говоришь?
— Наверно, стоило сказать тебе это очень давно, но скрытность стала моей второй натурой. После того, что было, сложно полностью доверять кому-либо, даже тебе. Извини… В общем, я работаю на МИ-5, — увидев непонимающий взгляд Гарри, Гермиона пояснила. — Это служба британской контрразведки.
— То есть ты работаешь на маглов? И как долго это продолжается?
— Не на маглов, а на британское правительство, — терпеливо поправила Гермиона. — Меня завербовали летом перед нашим четвертым курсом, и не думай, что я была в восторге от этого. Именно тогда все началось, а потом я так и не смогла из этого выпутаться до конца. Видимо, правду говорят, что бывших разведчиков не бывает.
Гермиона горько усмехнулась и дождалась следующего вопроса от Гарри:
— Что значит «завербовали»? И как это связано с тем, что произошло сегодня?
— Сегодня… Сегодня я устроила вам с Риддлом контакт, но некоторое понимание о безопасности у меня есть, так что я попыталась держать его в секрете. Правда, информацию о самом факте переговоров, скорее всего, скрыть не получится. А насчет вербовки все очень просто. Мне просто указали, что наши небольшие приключения не являются такой уж большой тайной. Ты ведь в курсе, что помощь беглому преступнику обычно наказуема? К тому же мне намекнули, что могут устроить неприятности родителям, и пообещали помочь в обмен на сотрудничество.
— И в чем же выражалась их помощь? — Гарри хмурился все сильнее, рассказ Гермионы нравился ему все меньше и меньше.
— Мне сказали, что Волдеморт тогда пересек границу и собирается начать охоту на тебя. Я не знала, правда ли это, но решила пойти на сделку. Как ты знаешь, следующие наши годы в Хогвартсе были спокойные и никто не нападал на тебя.
Гарри не мог злиться на нее за то, что она хотела защитить его и родителей, но во всей этой истории было что-то неправильное настолько, что не хотелось иметь с ней ничего общего. Он взлохматил волосы и уселся на кровать, стараясь не встречаться взглядом с Гермионой. С некоторым внутренним содроганием Гарри спросил:
— И что же ты делала для них?
— Сначала ничего особенного, просто писала записки о том, что происходит в Хогвартсе. Думаю, это была просто проверка. А вот потом… — она ненадолго прервалась и продолжила каким-то неживым голосом: — Потом мне пришлось пойти работать в Министерство и создать там агентурную сеть. Меня кое-чему научили, и у меня получалось очень неплохо, — сказала Гермиона с явными нотками самодовольства в голосе. — Но через некоторое время я все-таки смогла убедить их перевести меня в исследовательскую лабораторию с возможностью получения образования. Все было хорошо, пока ты не решил помочь Боунс.
— Подожди, а это здесь причем? — не понял Гарри.
— Ох, Гарри, ты все еще такой наивный, — Гермиона невесело улыбнулась. — Если в магическом мире действуют магловские спецслужбы, значит, у них есть свой интерес. А это значит, что они вмешиваются во внутренние дела магов. Или ты думаешь, что магловское правительство могло просто так допустить существование магического общества у себя под боком? Это же огромный и ценный ресурс, а, учитывая существования Темных лордов, еще и небезопасный.
— Так, погоди, — Гарри поднялся и начал наматывать круги на маленьком свободном пятачке около входной двери. — Ты хочешь сказать, что шпионила для маглов, а для этого специально устроилась в Министерство? Ты и за мной шпионила?
— Ты не был никому особо нужен до экспромта с авроратом, — пожала плечами Гермиона. — Повышенное внимание Дамблдора к тебе на первых трех курсах, конечно, вызывало интерес, но потом он пропал. А об остальном, пожалуй, да. Каких-то угрызений совести по это поводу у меня нет. В конце концов, Великобритания — моя Родина, а магический мир не так уж сильно ценит «какую-то грязнокровку».
— И что же изменилось? Теперь ты докладываешь и обо мне?
— Да было бы о чем рассказывать, ты всегда как на ладони, Гарри, — иронично усмехнулась Гермиона. — К тому же, с чего ты взял, что я стала бы раскрывать твои секреты без прямой необходимости? Но когда ты рассказал о повышении и предложении Боунс, я сразу поняла, что все кончится плохо, и немного запаниковала.
— И ты ничего не сделала? — горько спросил Гарри. — Ничего не сделала, чтобы спасти Сириуса?
— А что я, по-твоему, могла сделать? Вместе с тобой выкрасть его из главного зала Визенгамота и попасться аврорам через пару часов? — Гермиона вскочила, размахивая руками. — Я не могу заставить Визенгамот голосовать, как мне хочется, и не управляю авроратом! Между прочим, именно я уговаривала тебя отказаться от предложения Боунс, но тебя разве переубедишь! Если хочешь знать, я даже просила помощи у Дамблдора, чтобы он защитил тебя, если вдруг что-то случится! Поэтому я и встречалась с ним, как тебе тогда сказал Малфой, вот только Дамблдор либо не смог, либо не захотел помочь Сириусу и не стал тебя ни от чего отговаривать.
Гарри невидяще уставился в одну точку, пытаясь сообразить, как это все могло произойти, и обессилено опустился на кровать. Гермиона, тяжело дыша и раскрасневшись, мерила шагами пятачок у двери.
— Ты могла мне все рассказать, — тихо сказал Гарри, посмотрев ей прямо в глаза. — Ты могла мне рассказать все еще тем вечером, когда я рассказал о предложении Боунс.
— Да, могла, — бессильно сказала Гермиона. — Только ты не готов еще был это все услышать, да и мне казалось, что еще не все потеряно и безопаснее хранить это в тайне.
Она присела на корточки около Гарри, взяла его за руки и проникновенно сказала, стараясь поймать взгляд его опущенных глаз:
— Гарри, я не хочу, чтобы тебя использовали в темную, хочу, чтобы ты сам отвечал за свою судьбу, но это далеко не всегда возможно. Я делала все, что было в моих силах, и действовала только в твоих интересах. Да, я ошиблась, и могу ошибиться не один раз в будущем, да и ты тоже. Но самое главное, мы должны доверять друг другу, иначе ничего не получится.
Гарри только коротко кивнул и грустно проговорил:
— В итоге я сам завел нас в западню и собственными руками подписал приговор Сириусу.