Гермиона вся заметно напряглась и с каким-то надрывом спросила:
— И что ты ей ответил?
— А что я мог сказать? — устало проговорил Гарри. — Как будто у меня был выбор, я не могу просто отойти в сторону и смотреть, как жизни моих товарищей используют в политических играх.
— А о своей жизни ты подумал? Ты мог бы найти аргументы, если бы захотел, — с упреком сказала Гермиона, отступив на два шага.
— Я согласился, — твердо сказал Гарри. — Это мое решение, и оно не обсуждается.
— Но ты ведь ничего не понимаешь в политике, зачем тебе это нужно, — слабо и беспомощно проговорила Гермиона и в прострации опустилась на стул.
— Если не сделать что-нибудь сейчас, потом может быть уже поздно. Фадж может взять аврорат под контроль или сильно урежет нам финансирование, а это значит, что начнут умирать хорошие парни и девушки. Я просто не могу стоять в стороне!
— Фадж всегда был очень слабым министром, — закусив губу, сказала Гермиона. — Думаешь, он сможет пойти на столь радикальные действия? Дамблдор этого не позволит.
— Этот сукин сын способен на любую мерзость, чтобы остаться у власти, а Дамблдор далеко не всесилен.
— Нет, нет, ты не понимаешь, — Гермиона заламывала руки и мотала головой. — Ты ведь даже не представляешь, что происходит.
— Мне это тоже совсем не нравится, но я справлюсь. И не из такой клоаки приходилось выбираться.
— Пожалуйста, ты должен отказаться, — в голосе Гермионы появились просительные нотки. — Хотя бы ради меня.
— Да как ты не понимаешь?! — начала заводиться Гарри. — Я не смогу простить себе, если оставлю своих в беде!
Гермиона просто сидела, по-особенному обреченно глядя на него, не находя больше слов. Гарри почувствовал, что не может больше видеть ее, схватил пальто и выскочил за дверь.
========== Глава 2. Совет крестного ==========
Прохладный ночной воздух приятно освежал и очищал голову от лишних мыслей. Ноги сами несли Гарри в неизвестном направлении, а он все никак не мог избавиться от ощущения неправильности происходящего. Они с Гермионой вообще редко ссорились, имея очень схожие взгляды на жизнь, а в этот раз произошло вообще что-то странное. Гарри был уверен, что принял правильное решение, которое подсказывала его совесть. Но почему Гермиона была против? Почему она просто возражала, а не привела огромное количество обычных логических аргументов, против которых сложно возражать, как это бывало, когда она в чем-то не соглашалась с ним?
Гарри глубоко вздохнул и по оставшейся со школы привычке взъерошил волосы. Сейчас требовалось успокоиться и прийти в себя. Он вышел на пустырь, где когда-то был крупный обувной завод, а сейчас остался только его безжизненный остов. Вдалеке был слышен едва различимый гул машин, несущихся по своим непонятным делам, а видимый горизонт был окрашен желтым и красным заревом.
Со стороны развалин к нему приближались двое человек в бесформенных куртках. Один из них был на голову выше Гарри, а второй хоть и был невысоким, но зато значительно шире в плечах. Оба держали руки в карманах и направлялись прямо к нему. Оценив свои шансы, Гарри сжал кулаки, жутковато улыбнулся и скинул длинное пальто на землю. Подпустив их поближе, он бесшумно побежал к приближающейся парочке.
Через десять минут нехитрых физических упражнений он осматривал изъятые у неудачливых грабителей складные ножи. Оба нападавших лежали на земле, слабо постанывая, а Гарри мог похвастаться слегка заплывшим глазом и рассеченной губой. Нападения в этом районе были нередки. Гарри с Гермионой обычно предпочитали просто отводить от себя глаза местных, но сейчас хорошая драка прочистила голову Гарри, и он понял, что ему нужно поговорить с человеком, который его обязательно поймет. Еще раз осмотрев нападавших, он напоследок с наслаждением пнул каждого в живот, от чего они хрипло застонали, поднял свое пальто, прошел в ближайшую темную улочку между домами и аппарировал.
Площадь Гриммо встретила его обычным запустением и тяжелой, давящей атмосферой. Не обращая внимания на начинающий накрапывать дождь, Гарри уверенно направился к промежутку между домами одиннадцать и тринадцать и быстро вошел в появившуюся будто из ниоткуда черную дверь с серебряным молоточком в виде змеи.
За дверью находился длинный, плохо освещенный коридор со следами недавнего, несколько халтурного ремонта. Гарри повесил пальто на вешалку и скользнул взглядом по заколоченному грубыми досками участку стены. Ухмыльнувшись, он вспомнил, как много неудобств доставлял раньше портрет матери Сириуса, особенно в те неспокойные, но быстро прошедшие времена, когда здесь собирался Орден Феникса. Громкие крики и ругань периодически раздавались по всему дому, пока наконец не вывели Гермиону из себя, и она не выбежала на улицу в приступе гнева. Впрочем, вернулась она через полчаса с молотком, гвоздями и досками. Нездорово улыбаясь, она с особым наслаждением заколотила неугомонный портрет, который не смог отделить от стены даже Дамблдор. Идея пришлась по вкусу хозяину дома, и все так и осталось, только теперь на досках красовались несколько не совсем приличных надписей.
Заглянув на кухню, Гарри начал подниматься по лестнице и громко позвал Сириуса. Обычно он ложился поздно, и Гарри не боялся его разбудить. На втором этаже послышались какая-то возня и стук захлопнувшейся двери. В следующую секунду ему навстречу выскочила пышногрудая, почти обнаженная блондинка с отчетливо читающейся паникой на лице. На одних рефлексах Гарри отскочил в сторону, оглушил девушку, подхватил ослабшее тело и прислонил к стене, воспользовавшись вбитым Муди правилом: «Оглуши, а потом разбирайся».
Накинув на себя стандартный комплекс чар, используемых при скрытном проникновении, Гарри бесшумно скользнул по лестнице. На площадке было темно и тихо, комната Сириуса дальше по коридору, из-под полуприкрытой двери струился желтый свет, были видны едва различимые тени. Отведя палочку вниз и в сторону в начальное положение для оглушающего заклятья, Гарри мягко заскользил вдоль стены. Проверять численность противников слишком рискованно, значит, нужно ворваться и положить сразу хотя бы двоих. Гарри потянулся к двери, когда она со скрипом распахнулась.
На пороге стоял Сириус в домашнем халате на голое тело и озабоченно прислушивался к тишине дома. Гарри, успокоившись, выдохнул и для профилактики кинул в крестного жалящее заклятье.
— Ты понимаешь, как я испугался? — упрекнул взвизгнувшего от неожиданности Сириуса Гарри и снял с себя маскировку. — Я уже собрался отбивать тебя у превосходящего противника и переправлять за границу!
— О, Гарри, а что ты здесь делаешь? — беззаботной улыбнулся Сириус. — Я не ждал тебя в такое время и был немного занят.
— Да, я заметил, — Гарри иронично улыбнулся и тепло обнял крестного.
— А где Джулия? То есть Кэтрин. Или Мэри? Не помню…
— Сириус, ты бабник, — Гарри закатил глаза. — Я оглушил ее по пути на всякий случай. Кто бы она ни была, она на первом этаже.
— Замечательно, — просиял Сириус. — А то я уже хотел искать ее в ночи.
—Тогда тебе стоило бы одеться как-то по-другому, ну или хотя бы запахнуться, — усмехнулся Гарри.
— Смотри и завидуй, тебе до такого еще расти и расти, — хмыкнул Сириус, но все-таки поправил халат и отправился вниз по лестнице. Они спустились на первый этаж, и Сириус начал орудовать палочкой над неподвижной девушкой.
— Что вообще случилось? — спросил Гарри. — Это она так меня испугалась что ли?
— Да, опять Винки, — вздохнул Сириус. — После смерти Крауча ей стало немного лучше, но она до сих пор очень рассеяна. Домовики всегда плохо переносят потерю хозяев и редко полностью оправляются после их смерти. В общем, она неожиданно возникла в комнате, и моя гостья немного испугалась.
— Подожди, так она маггла? — Гарри подозрительно посмотрел на уже приходящую в себя девушку. Ее глаза остекленели, лицо приобрело одухотворенное выражение, и она отправилась наверх за своими вещами.
— Ну да, а что такого? Она была здесь полностью по своей воле, а сейчас я поправил ей память. Теперь она спокойно вернется домой в полной уверенности, что хорошо провела вечер в моей компании.