— Ему нужно собрать силы в один кулак, ты лучше меня знаешь, сколько на это надо времени. Могу только сказать, что он не будет зря медлить: вряд ли у него есть ресурсы, чтобы содержать такую огромную армию оборотней. Когда они постепенно захватывали дома волшебников, то были по сути на самообеспечении, а теперь…
— Значит, еще максимум неделю, — задумчиво протянул Гарри. — Это хорошо, мы тоже не можем вечно кормить нашу толпу. Уже пришлось урезать питание для взрослых беженцев. Хорошо еще, что домовики — запасливые создания и еще не все пути поставки продовольствия перекрыты.
— Тебе нужно действовать на опережение, — твердо сказала Гермиона. — Выступи перед людьми, успокой и приободри. Иначе может возникнуть паника.
Гарри с силой помассировал виски, публичные выступления были далеко не его стихией, максимум, перед кем он в своей жизни выступал, был его небольшой отряд, но там он всех знал как облупленных, да и требовалось только поставить цель и огласить план. Вот только Гермиона была права, и Гарри это знал. Вскоре нужно будет пройти по тонкому лезвию, и паника — последнее, что нужно в данный момент.
—Ты справишься, а я буду рядом, — мягко улыбнулась она, взяв его за руку. Гарри почувствовал, как напряжение медленно уходит.
— Хорошо, — обреченно произнес Гарри. — Все-таки ты бесстыдно пользуешься тем, что я не могу тебе отказать.
— И вообще, ты же помнишь первое правило жизни: «Всегда права только я», — тонко улыбнулась Гермиона, и они оба одинаково ухмыльнулись.
— Да-да, я помню, — насмешливо ответил Гарри.
— Ох, давай уже, поцелуй меня, — закатила глаза Гермиона.
Напряжение, не отпускавшее Гарри с момента поединка с Дамблдором, ушло окончательно.
Собрание в Большом зале, очищенном и отремонтированном, Гарри назначил на следующий день. Присутствовали все профессора Хогвартса, авроры, не находящиеся на дежурстве, и многие взрослые беженцы, как минимум по одному представителю от каждой из стихийно образовавшихся общин. Хотя зал был дополнительно расширен с помощью магии, народу было столько, что яблоку было негде упасть.
Гарри встал на место директора и оглядел людей, выделяя знакомые лица. Авроры выглядели собранными и профессиональными, преподаватели, скорее, уставшими и раздраженными, а беженцы — потерянными и даже испуганными. Перед глазами вновь встал кабинет директора Хогвартса.
Дамблдор слегка улыбнулся, его холодные голубые глаза внимательно следили за лицом собеседника
— Власть нельзя украсть, купить или завоевать. Ее можно только получить у того, у кого она уже есть. Именно ее я тебе и предлагаю.
— Но как же революции? — подала голос Гермиона, Гарри еле заметно вздрогнул, будто забыл, что она стоит за его спиной.
— Власть не формальная должность или возможность издавать официальные указы, а совокупное желание людей подчиняться, возможность заставить их делать то, что нужно тебе, то, что ты считаешь правильным, — Дамблдор улыбнулся одними губами. — Революция — всего лишь одна из форм передачи власти в другие руки, притом далеко не самая лучшая и безопасная.
Гарри понимал, что люди нуждались в надежде, нуждались в том, чтобы кто-то указал им правильный путь и сказал, что делать. Сейчас было не время проявлять слабость, он твердой рукой направил палочку на горло:
— Сонорус, — Гарри скупо улыбнулся, услышав едва заметный шелест мантии за спиной, Гермиона была рядом.
— Старый враг вновь поднял голову, — начал он усиленным голосом, который отдавался гулким эхом в дальнем конце зала. — Как и больше двадцати лет назад, он пытается сломить, ударив по самому больному — нашим друзьям, нашим близким, нашим семьям. Мы уже познали горечь потерь, но я верю, что это не сломит нашу волю! Мы не станем легкой добычей и остановим этих ублюдков! Если они осмелятся прийти на земли Хогвартса, то узнают истинную силу Британии!
Последние слова Гарри почти прокричал, переводя взгляд с одного возбужденного лица на другое, в их глазах читался не страх, а готовность идти до конца. Он перевел дух, мысленно кивнул своим мыслям и тише продолжил, добавив в голос металла:
— Враг силен, не стоит его недооценивать. Многие из нас помнят, какими были Пожиратели в прошлую войну, и они не стали слабее с тех пор! Нам не известно, кто их лидер, но мы не дадим этой заразе захватить нашу страну! Пусть это будет хоть Волдеморт, хоть сам дьявол, ему не захватить Хогвартс! Только в наших с вами руках будущее, именно мы напишем эту историю своей отвагой и мужеством! Да здравствует Британия! Победа будет за нами!
Толпа неистово заревела в ответ на его слова. Даже всегда педантичная Макгонагалл что-то яростно выкрикивала, а авроры начали что-то нестройно скандировать.
Спустя несколько минут Гарри вышел через небольшую дверь за преподавательским столом и оказался в небольшой комнатке, где его уже ждала Гермиона.
— Ну что? Я справился? — широко улыбнулся он.
— Справился, справился, — кивнула Гермиона и едко заметила: — Но с пафосом был сильный перебор, ты отклонился от текста. Но хорошо, хоть не читал по бумажке.
— Ты правда так думаешь? — вскинул брови Гарри.
— Говорил так, как будто в этой войне решается как минимум судьба человечества, а то и вообще всей вселенной. Вот только это все эмоции, а нам нужно, чтобы они все осмыслили и пришли к определенным выводам.
— Ничего, зато они лучше осознают свои единство и значимость перед лицом общей угрозы и не разбегутся при первых признаках опасности.
— И одновременно единство с тобой, — ухмыльнулась Гермиона. — Не зря же ты через слово вставлял «мы» и «наше».
Гарри только закатил глаза.
— Придется еще несколько раз подбадривать их, чтобы не теряли настрой, — обреченно протянул он. — Как думаешь, может, в следующий раз обойдемся без зелья? Эффект уже достигнут, теперь они уже сами будут стремиться к сегодняшнему состоянию.
Когда люди еще собирались, Гермиона смогла незаметно распылить в зале простенькое возбуждающее зелье. Оно почти не имело вкуса и запаха и давало кратковременный и не очень сильный эффект, этого оказалось достаточно, чтобы раскрепостить толпу.
— Можно и без него, — пожала плечами Гермиона. — Ты лучше скажи, что за чушь ты нес про «историю, написанную нашей отвагой»? Какая еще отвага, какое мужество? Там же половина собравшихся — простые лавочники, которые сложнее банального обезоруживающего ничего в жизни не колдовали.
— Как-то само в голову пришло, — пожал плечами Гарри.
— Ох, ладно, неважно, — махнула рукой Гермиона. — Как ты оцениваешь сейчас нашу готовность?
— Я почти удовлетворен укреплениями, — кивнул Гарри. — Мы хорошо защищены от лобовых атак, великаны могут вызвать проблемы, но не критичные. Осталось совсем немного, так что мы готовы к следующему ходу Риддла.
Ждать пришлось совсем недолго, уже на следующий день в Хогсмиде были замечены Пожиратели. Население деревни давно перебралось под своды древнего замка, но постоянное дежурство давало свои плоды. Захватить и допросить, скорее всего, разведывательный отряд противника, к сожалению, не удалось.
С этого момента началось напряженное ожидание в полной боевой готовности. Первая волна атаки началась на рассвете следующего дня.
Гарри стоял в кабинете директора Хогвартса, из окон которого открывался замечательный вид на поле боя, отчетливо видимого в лучах утреннего солнца. Пространство перед замком было покрыто рытвинами, снег почти везде стал красным от крови, недолгая, но жестокая битва уже затихла, были видны только почти ленивые локальные стычки. Отбились. Гарри в который раз кинул тяжелый взгляд на так и не проснувшийся портрет Дамблдора и горько усмехнулся.
Гарри твердо посмотрел в глаза Дамблдора и, едва двигая губами, спросил:
— Почему? Почему именно я?
— Потому что ты справишься, — просто ответил тот. — Несмотря ни на что, ты все еще идеалист. Ты пережил предательство, смог его простить и предал сам. Ты смог продать память о родном человеке, изменил сам себе и своим принципам ради достижения цели, пусть ты это пока и не осознаешь до конца, но и ради власти. Именно такие люди становятся хорошими правителями и получают шанс стать Великими.