— Будьте любезны Катю пожалуйста. Спасибо.
Славик тут же выхватил у нее трубку:
— Алло! Алло! Катя? Это Подберезкин!..
— Привет, привет. — промяукала Катя скучающим голосом. — Да, да, как раз сейчас я ее читаю, довольно занятная книжка.
— Вам неудобно говорить? Вас слушают? — догадался Славик.
— Да-да, именно это мне не очень нравится. Есть в этом роде немножко похожая, перевод с французского… как же его… Погоди минуточку, я перейду в библиотеку.
Послышались реплики, шаги и щелканье замка.
— Теперь можно, — зашептала Катя. — Я закрылась от них в туале… в другой комнате.
— Катя! — зашептал Славик. — У меня к вам чрезвычайно важное дело!
— Послушайте, а вы-то зачем говорите шепотом? Вас тоже родители наказали?
— Нет, нет, — заговорил Славик нормальным голосом. — Это я так, от волнения.
— Я слышала, что вас Михал Михалыч к себе вызывал… Это что, из-за немца? Из-за ресторана?
— А разве ваш папа знает?…
— Мой папа знает все. Между прочим, он в трансе от этой истории. Знаете чем это пахнет? — заговорила Катя голосом Потапова. — Это пахнет международным скандалом!
— Вам тоже влетело? — сказал Славик, чувствуя себя виноватым.
— Это не то слово. Меня не выпускают на улицу даже погулять с собакой. Вместо поездки в Испанию — залив и дурацкие грядки на даче в Репино.
— Катя! Мы говорим совсем не о том! Ваш папа знает, что Потапов в больнице?
— Нет, этого он, кажется, еще не знает. Хотя трудно сказать с уверенностью. А что с ним случилось?
— Это долго рассказывать. В Главном Управлении милиции захватил власть ужасный человек. Но это не телефонный разговор, вы должны как можно скорее приехать. Все настолько чудовищно и нелепо, что ваш папа не станет меня даже слушать.
— Погодите, вы меня совсем сбили с толку. Как я могу куда-то поехать, если меня не пускают даже… впрочем, это я, кажется, вам уже говорила. Пускай папа съездит в больницу к Михал Михалычу и поговорит с ним.
— Им не позволят увидеться! С вашим папой сделают то же самое или еще хуже!..
— Ой, мальчик, вы меня пугаете!
— Катя, приезжайте сюда как можно скорее; приезжайте с охраной или приезжайте тайком, если вас совсем не отпускают, но только скорее! В городе, во всей стране может случиться нечто ужасное, и это уже начинается: на месте генерала Потапова сидит опасный маньяк!
— Хорошо, хорошо, я приеду, говорите адрес.
За ужином Славик и Маринка, стараясь быть вежливыми, разговаривали с Татьяной Сергеевной, но только очень рассеянно и невпопад. А едва допив чай, прилипли к забору, вглядываясь в серую ночную пелену.
Вдруг дорога осветилась: несколько больших автомобилей свернули с шоссе и, переваливаясь на стоках и рытвинах, двинулись прямо на детей, все больше ослепляя их мощными фарами.
— Вот! Вот же они! — послышался голос Кати.
Двое вышколенных охранников вышли из первой, двое из третьей машины, заняли позиции и стали зыркать по сторонам. А из средней вылез небольшое роста лысый упитанный мужчина. Катя схватила его за руку и подвела к забору.
— Знакомьтесь: Слава Подберезкин, Маринка Корзинкина. А это Спартак Васильевич Баев, мой папа.
До глубокой ночи Славик и Маринка рассказывали губернатору все, что знали. Обалдевшая от такого визита хозяйка тактично удалилась на веранду и перемывала там уже вымытые банки для будущих варений и солений. Охранники, потушив фары автомобилей и рассредоточившись, стерегли дом со всех сторон.
Пока есть время, скажем несколько слов о губернаторе, который еще сыграет немаловажную роль в этой необычной истории.
Спартак Васильевич родился в Ленинграде в 1955 году. Он был послушным мальчиком, и родители были им довольны, хотя изредка замечали за ним две нехорошие черты: уж очень он любил сладкое и еще при случае мог наябедничать.
В младших классах школы Спартак тоже ябедничал по привычке, но постепенно заметил, что учительница, хотя и пользуется его информацией, но относится к нему ничуть не лучше, чем к провинившемуся, а часто даже и хуже. А после того, как его за это самое несколько раз поколотили одноклассники, от этой отвратительной и глупой привычки в его характере не осталось и следа.
Являясь мальчиком способным и прилежным, Спартак имел в дневнике одни пятерки, за исключением одной позорной тройки по физкультуре. И действительно, это было довольно странно: добегая всегда первым на переменке до столовой, в спортивном зале и на стадионе он был неизменно последним.