- Я обманул папу Карло, моего единственного и настоящего друга! проверещал он своим пронзительным голоском. - Он продал свою единственную старую куртку и купил мне новенький букварь с картинками, чтобы я рос умненьким и благоразумненьким. Я продал букварь и пошёл не в школу, а на представление кукольного театра, а потом наделал ещё кучу разных глупостей.
- Погоди, погоди, это не справедливо, тебе тогда был всего один день от роду!
- Сначала я тоже подумал, что это не справедливо, но потом мне всё объяснили, и я смирился.
- Что же тебе объяснили?
- Что я обманул доверившегося, предал, а предательство хуже всего. А вообще-то я на условия не жалуюсь.
- Погоди, если уж ты хуже всех, то что тогда Карабас и Дуремар?
- А, они там, на пятом уровне, воду возят, - махнул рукой Буратино. Алиса и Базилио - на восьмом; за ними всё время гоняются какие-то сумасшедшие собаки.
Петя слов не находил от изумления.
Музыка внезапно стихла, из громкоговорителя раздалась команда:
- По местам! Прогулка окончена, всем вернуться к надлежащим занятиям!
- Ладно, прощайте, - сказал Буратино. - Мне ещё сегодня надо десять тысяч раз написать фразу "Я непослушный мальчик".
Команда повторилась, и все обманувшие доверившихся разъехались и исчезли за сугробами. Буратино тоже заехал за свой приоткрывшийся сугроб, в дыру, из которой неожиданно пахнуло цветами и лесной свежестью. Прежде чем сугроб заехал на место, Петя заглянул в дыру и увидел нечто странное.
Он увидел солнечную лесную полянку и симпатичный домик - в точности такой, как на картинках художника Владимирского. Возле домика стоял покрытый расшитой скатертью стол, весь уставленный вазочками с вареньями, печеньями и конфетами. В центре красовался огромный фарфоровый чайник.
Из окна высунулась прелестная головка Мальвины:
- Это ты, мой милый? Иди вымойся и садись за стол; ты опять весь провонял этой ужасной серой!
С радостным лаем навстречу Буратине кинулся пудель Артемон...
И в этот момент сугроб захлопнулся.
"Ничего он там не пишет, всё вздор", - подумал Петя, искренне радуясь за деревянного человечка.
Но пора было и ему самому окончательно решать свою участь. Собравшись духом, мальчик зашагал к "Кассе окончательного расчёта".
Петя постучал в стекло, окошечко растворилось.
- Последний вопрос, одна секунда, - донесся изнутри неприязненный голос шута. - ЧТО НЕ ВЛЕЗЕТ В САМУЮ БОЛЬШУЮ КАСТРЮЛЮ?
"Земля... Солнце... Вселенная... нет, не то... - мозг мальчика работал с быстротой компьютера. - Есть. Крышка."
- Крышка! Крышка!! Крышка!!! - выкрикнул он, чувствуя головокружение.
- Ноль целых, девять десятых, - сухо констатировал шут. - Заходи.
.......................................................................
.......................................................................
.......................................................................
.......................................................................
П е р в ы й в р а ч. Он только что пошевелил губами!
В т о р о й в р а ч. Этого не может быть, сердце не бьётся.
Т р е т и й в р а ч (смотрит на экран). Пошла какая-то рябь... Он возвращается
П е р в ы й в р а ч. Он приходит в сознание!
.......................................................................
.......................................................................
.......................................................................
.......................................................................
10
Петя потянул на себя скрипучую дверь и вошёл. Будка изнутри оказалась совсем не будкой. Это была серебристая сфера, вся усеянная кнопками и лампочками, словно огромный пульт управления. Бесшумно въехала на место панель, за которой болталась ветхая деревянная дверь, и стало непонятно, где выход. В центре круга стояло кресло, похожее на зубоврачебное; на подлокотниках лежали руки, которые Петя узнал с первого взгляда. Шут сидел, повернувшись к нему спиной.
Внезапно огромный черный кот со страшным воплем прыгнул ниоткуда и растворился в воздухе пред самым петиным лицом. Одновременно кресло развернулось.
Джокер, а это был уже не джокер, а самый настоящий чёрт, глядел на мальчика светящимися красноватым мерцанием глазами. Он был одет в чёрный, застёгнутый до подбородка китель, на голове у него торчали маленькие рожки, на коленях лежал хвост, кисточку которого он то и дело теребил в пальцах, ноги заканчивались раздвоенными копытцами.
- Скажи, мальчик, - обратился он к Пете глухим, надтреснутым голосом, какую роль следует отвести мне в твоем списке достоинств и недостатков?
- Я думал, что хитрость. Но теперь больше не уверен.
- Допустим, что хитрость. Но какой же я по счёту?
- Тринадцатый.
- Гут. Скажи мне, мальчик, какой синоним имеет в русском языке слово хитрость?
Петя задумался лишь на мгновение, и ему все стало ясно.
- Лукавство... Лукавый!
- Зер гут. Кого же называют лукавым?
- Чёрта!
- Супер гут. А вот ещё одна маленькая деталь. Согласись, мальчик, в новой колоде должно быть два джокера...
- Два.
- А потому...
Из-за спинки кресла выступил ещё один черт, точно такой же, но только во всём белом. Он смотрел на мальчика с едва заметной улыбкой. Пете стало понятно, почему изредка казалось, что шут раздваивается - говорит на два голоса, играет за двоих одновременно в инсценировках вроде того суда с присяжными...
- Впрочем, как ты мог убедиться, вместе мы появляемся крайне редко и оба являемся тринадцатыми.
- Но ведь вы не настоящие! Здесь всё, всё ненастоящее!
- Разумеется. Потому что это игра. В жизни таких чертей не бывает. Таких весёлых и озорных чёртиков из карточной колоды.
Петя решился спросить о главном.
- А что игра? Теперь всё кончено?
- Всё кончено.
- А где... остальные?
- На банкете по случаю окончания. Как видите, я уже опаздываю. Дополнительное время решило исход в пользу достоинств, хотя и проигравшая сторона не имеет претензий: игра в послушание оказалась на редкость удачной.
- Послушание? Послушание кому?
- Кому или чему... Это и есть загадка.
- Ещё одна загадка?
- Нет, не для вас. Для вас игра закончена окончательно и бесповоротно.
- А сами вы... за кого вы были?
- По-разному, по-разному бывало, молодой человек. Скажу вам прямо: в розыгрыше дополнительного времени я ставил не на вашу удачу.
- Это было заметно.