Я распахнул глаза. Проснулся.
Мама. Как в тумане. То появляется, то исчезает. Пальцы Дэна выскользнули из моей руки.
Я попытался поднять голову. Внутри перекатывались холодные звенящие металлические шарики. В окно струился солнечный свет. Но ведь только что была ночь. Надо мной стояла мама. Губы ее шевелились. Глаза светились радостью.
— Сынок, — сказала она. — У нас потрясающая новость.
Пополнение
20
— Что? Что случилось?
— У нас появился малыш, Гарри. Теперь у тебя есть младший братик — Мама села ко мне на кровать.
— Но как?.. Откуда?
— Ты уже знаешь, как это бывает.
— Знаю, просто…
Я сел. Голова раскалывалась.
— Я… даже не догадывался.
— Мы не хотели тебя беспокоить.
— А папа знает?
— Конечно, знает. — Мама разглядывала свои ногти. — Он очень рад.
Тогда почему не приехал?
— А как же живот?
— Живот?
— Почему у тебя не было живота?
— Гарри, с третьим ребенком так бывает. Иногда вообще ничего не заметно.
— Правда?
Мама положила руку на живот.
— Вот ты и не заметил.
— Но, мам, я все равно не понимаю, как…
— Гарри! — сказала мама таким тоном, что я сразу понял, что лезу не в свое дело. — Гарри, иногда что-то хорошее помогает нам пережить плохое. Пожалуйста, не порть нам эту радость.
Мало им было потерять Дэниэла, что ли?
Я пытался придумать что-нибудь хорошее. Черт, да что у меня с головой? Трещит — сил нет!
— У тебя была беременность, мам?
Ее темные брови сошлись в одну линию.
— Ну да, конечно. По-другому не бывает.
— Почему ты меня не разбудила? Я бы говорил тебе «тужься» или еще чем помог.
Кажется, она вздохнула с облегчением.
— Спасибо, Гарри, но я ведь не новичок. Сама справилась.
Нет. Не складывается. Как такое может быть? Наверное, она все придумала. И тут я услышал плач. В доме действительно был ребенок.
Мама выскочила из комнаты, чтобы успокоить его.
Через несколько секунд мама вернулась с ребенком на руках.
Настоящим, живым ребенком.
Нет, не может этого быть. Все это неправда.
— Ах ты, моя радость, — прошептала ему мама. — Прелесть ты моя.
Она улыбнулась, как раньше. Так улыбалась моя прежняя счастливая мама.
Этого не может быть. Это неправда. Но по крайней мере сейчас я могу хоть что-то сделать.
— Ах ты, мой сладкий.
Я могу поверить.
Ради мамы.
Поверить. Просто поверить. Не так уж она много и просит за то, что я потерял Дэниэла.
Облака разбежались, и веселые желтые лучи залили комнату.
Поверить — это ведь не очень трудно. Верил же я в то, что однажды изобрету способ выращивать новые руки и ноги взамен тех, которые люди теряют, например, в авариях. Или в то, что побью мировой рекорд по бегу. Я верил, что сначала побью рекорд, а потом займусь изобретением. Я почти верил, что некоторые люди одной лишь силой мысли могут перенестись из одного места в другое. Трудно было только поверить, что Дэна больше нет, что мы потеряли его навсегда.
Но ведь тут совсем другое.
— Мам, — сказал я, — можно мне его подержать?
Все изменилось.
Ребенок просыпается и ест, и снова засыпает, и вновь просыпается. В нашей жизни вновь появился ритм.
Я называю его Малышом. Он утыкается носом мне в живот. Мне нравится держать его на руках и кормить из бутылочки. Я бы и пеленки ему менял, честное слово, если бы это не было так противно. Но мама говорит, что и сама с этим справится.
Мама поет.
Вы бы знали, как он громко отрыгивает после еды.
Если мне что и снится, то с утра я ничего не помню. Никаких машин. Никаких тряских дорог. Никаких грязных лопат. Моя кровать по утрам всегда сухая. Меня больше не мучает желание что-то сделать. У меня теперь есть занятие. Верить.
Мы не выходим из дома. Если кто-нибудь стучится к нам в дверь, мы, затаив дыхание, ждем, пока они не уйдут. Звонит телефон — мы не берем трубку.
А какие у него ресницы! Не прямые, как у меня, а такие длиннющие завитки.
Бывает, я слышу, как бурчит у него в животе, и чувствую, как промокает подгузник.
Он улыбается мне.
Он улыбается.
Мне.
День за днем я выстраиваю толстую стену из правдивых историй, крепко-накрепко скрепляю их цементом, лишь бы не пропустить сомнения внутрь, лишь бы оградить маму и Малыша.
Помню, прошлым летом мама Отиса рассказывала нам с Дэном про ту чудную семейку.
Мама Отиса как раз готовила курицу-гриль. А мы, развалившись на стульях, слюни глотали. Курица шипела и плевалась. И всякие там приправы здорово пахли.