— Уходи, — прохрипел Вован, и изо рта у него потекла кровь, — ты обещал Мишке, позаботится о Зареме.
Я взглянул на него, и понял, что его тяжело ранили, не американцы, а иранцы, и понял что он имел ввиду, потом подхватил свой ранец с одеждой и сказал:
— Прощай друг, я ещё вернусь за тобой.
Теперь надо было спешить, потому, что американцы адаптировали зрение, и уже бежали к реке, чтобы переплыть её и захватить нас. Укрываясь в густой тени берега, я скользнул вверх по руслу Герируда, ранец мешал своим объемом, пришлось его расклеить и выпустить воздух. Потом перекинул его через плечо, и ускорился в своем движении. Я бежал, не оглядываясь, лишь выбирал места, где была самая большая тень. Река меняла направление, и берег становился менее крутым. Сзади послышались выстрелы из крупнокалиберного оружия, КПВТ на слух определил я, только он так своеобразно грохочет. Похоже, к иранцам пришла помощь. Значит, Волк не достанется амерам, это на много лучше чем попасть к ним в руки. Теперь у меня будет возможность разыскать Волкова, он будет сидеть, по законам Ирана, за незаконное пересечение границы. Пограничников мы не атаковали, сопротивления он не оказывал. Да, конечно, его в этом камуфляже примут за американца, и устроят дорос с пристрастием, но у Вована Афганский паспорт, на имя Шабах Бин Хазира, нет американского оружия, загорелая морда, и густая борода. Плюс ко всему, он хорошо говорит на Фарси.
Рома заметил промоину в берегу и, укрывшись там, решил переодеться. Теперь светиться в форме опасно. Её он свернул в комок, и выкопав яму зарыл среди щебня и песка. Сложил приклад автомата, и свинтил компенсатор, чтобы сделать его короче, и уложить в ранец. Жилет разгрузки он тоже решил отправить туда. Пришлось возиться, автомат укладывался только с угла на угол, занимая много места, тогда рома обернул его жилетом и с усилием всё запихал в ранец. Пистолет решил оставить под рукой, и запихнул его во внутренний карман афганской жилетки. Последнее что он сделал, надел на голову чалму, и закинул ранец на спину как полагается. Обернулся назад вдоль реки, убедился, что его не преследуют, и прибавил шагу вдоль русла. Надо было использовать момент, пока Иранцы заняты разбором, происшедшего на берегу. Он выбрался наверх, и огляделся, метрах в ста от русла шла асфальтовая дорога. И Ромка пригибаясь, небольшими перебежками направился к ней. Если ему удастся пересечь её незаметно, он окажется в предгорье. И шансов скрыться будет куда больше чем сейчас. Ему везло, по дороге проехала только одна машина, и та военная, груженая солдатами. Они спешили, наверное, в помощь пограничникам, чтобы блокировать и прочесать участок местности.
Скорей всего они найдут следы Романа, и начнут преследование, вот и надо как можно скорее уйти в горы. Наконец Роман перебрался через дорогу и скользнул в высокую, сухую траву, росшую вдоль горного ручейка. Вот по нему можно уйти в горы. Рома шел быстрым шагом, не останавливаясь, и не оборачиваясь. А сам думал: — «Так, если они начнут прочесывать местность, они найдут его, тем более если у них есть собаки, то дело каюк. А что если сделать финт, пройтись вдоль хребта и снова выйти на дорогу, поймать попутку и ехать на север до первого попавшегося поселения? Нет, так не пойдет, ехать надо на запад, подальше от пограничной зоны. Здесь каждый знает друг друга, и незнакомец будет как бельмо на глазу. И обо мне, конечно, доложат в пограничное управление. Решено, иду через горный хребет, а там посмотрим». Взбираться было тяжело, и Рома найдя густой куст какого-то деревца, сломал одну из веток, взяв её в качестве посоха. Он чувствовал, что погони пока нет, и поэтому спешил, взобравшись на горное плато, он нос к носу столкнулся с двумя пастухами овец. Один из них сразу направил на него ружье.
«Вот и приехали», — подумал Рома, а вслух сказал:
— Здравствуйте уважаемые, я не враг вам, а простой турист. Не подскажете мне дорогу, до ближайшего кишлака на западе отсюда. А то на границе не спокойно, ловят американских солдат, пересекших границу.
— Старший из них, велел молодому опустить ружье, и спросил Романа.
— А ты сам кто будешь, что-то тебя раньше я не видел в этих местах?
— Я же говорю, я турист, путешествую по стране пешком, или автостопом. А поскольку на дорогах вдоль границы опасно, вот и решил уйти подальше, чтобы власти не тратили на меня время. Да и самому не очень хочется сидеть в комендатуре и отвечать на всякие вопросы.
— А где ты живешь? — спросил старик. — Акцент у тебя не местный.
— Разумеется, я сам из Азербайджана, жил в Баку, накопил немного денег и решил путешествовать, вот хожу, ищу достопримечательности. Старые крепости, мечети, собираю придания и необычные истории. А потом, собираюсь написать книгу про Иран и его красоты.
— Как говоришь твое имя? — не унимался старикашка.
— Родимов, — запнулся Рома и вспомнив афганский паспорт, добавил, — Роман Бин Шамиль. Понашему Роман Шамильевич.
— Меня зовут Рахмади, а это мой сын Тахир. Чем мы можем помочь?
— Куда вы ведете отару? После того, что я вам сказал нет смыла идти к берегу реки, там хоть и хорошие пастбища, но сегодня там полно солдат. Что вы решите не знаю, но могу ли я пойти с вами и вашей отарой?
— Хорошо, мы пойдем к другой реке, и покажем тебе дорогу в горы, но сейчас там очень опасно, скоро зима, и тебе будет лучше остаться в одном из кишлаков. В каком решишь сам, они встретятся тебе по дороге, возможно, кто нибудь, на машине, поедет на запад и возьмет тебя попутчиком, тогда успеете пересечь горы, до сильных морозов и снегопада.
Но горы непредсказуемы, всё может случиться.
— Благодарю вас, уважаемый Рахмади. У меня есть ещё одна просьба, не найдется ли у вас теплой одежды, я не обеспокоился этим, не рассчитывал, что придется идти в горы.
— Если есть деньги, купишь в кишлаке. А сегодня будет тепло, небо чистое, а солнце давно взошло и греет землю. До вечера успеем, найти тебе пристанище.
Рома снова поблагодарил старика. И последовал вместе с ними на юг по горному плато.
Ему необыкновенно везло, за перестрелкой с американцами, иранские пограничники не сразу взялись расследовать инцидент, и на его след вышли только к вечеру, когда он на горной дороге, куда его вывели пастухи, остановил машину и садился в нее. Водитель ехал на запад через горы в город Керман. Там было легче затеряться, продать оружие и снаряжение, и спокойно уехать на север, или даже купить документы и сесть на самолет до Баку. Рома сидел рядом с водителем и задумчиво смотрел на дорогу. Разговорчивый шофер Кемаль, что-то говорил и говорил, но Ромка не слушал, а только радовался в душе, что ему удалось уйти. — «Потом можно будет официально вернуться в Иран, и узнать о судьбе Волкова. Возможно, даже вытащить его из этой страны». — В то же время, он грустил, что не знает о судьбе Михаила. — «Вряд ли его оставят в живых, после того, сколько мы убили американцев. Они не оставят ему и шанса на жизнь. И убьют самым ужасным способом. Если конечно Мишка сам не убьёт себя».
Владимир Волков.
Я очнулся от того, что меня пытались перевернуть. Резкая боль в груди и ноге привела мое сознание в чувство. Сначала пришли ощущения, я задыхался было трудно дышать, во рту ощущался вкус железа и он был полон какого-то желе. Была нестерпимая боль в груди, я повернул голову на бок и открыл глаза, сквозь пелену моего не восстановившегося зрения я увидел ноги людей обутые в армейские ботинки. С большим напряжением я сплюнул густую жижу, из моего рта. И зрение немного прояснилось, я взглянул на то, что я выплюнул, это были сгустки крови. Потом пришел слух, и первым делом я услышал выстрелы из КПВТ, они ворвались в мой мозг ударами кувалды. Наконец стрельба прекратилась и я расслышал человеческую речь, говорили на фарси, и мне стало понятно, что я не у американцев. Хотел облегченно вздохнуть, но не получилось, я услышал бульканье и хрипы, со свистом легких, рот снова наполнился кровью. Повернув голову, я снова сплюнул её на землю. Надо мной наклонился один из пограничников и положив руку мне на грудь сказал,
— Вам нельзя двигаться, потерпите сейчас придут санитары, атаку мы отбили, и сможем вас эвакуировать. Но нам надо знать кто вы, и почему незаконно пересекли границу?