— Но ведешь ты себя не как взрослый человек, — парировал Питер. — Ты больше похожа на маленькую девочку, живущую в мире своих фантазий.
— Что ты имеешь в виду? — пробурчала Нэнси.
— Ты по-прежнему любишь своего мужа и поэтому чувствуешь себя виноватой, переспав со мной. Ты думаешь, что, если Филип сейчас находится здесь, тебе достаточно похлопать своими длинными ресницами и он снова превратится в твоего рыцаря.
—Это неправда... — в ужасе прошептала Нэнси.
— Нет?
— Повторяю, это неправда.
— Проснись, Нэнси! Ты напрасно теряешь с ним время. Надо быть невероятно наивной, чтобы поверить хотя бы на мгновение, что Филип Дойл изменился. Ты совершила ошибку, когда отдала ему свое сердце.
— А ты, конечно, знаешь, как делать правильный выбор? — с иронией спросила Нэнси, уязвленная его словами. — Я имею в виду, что твою Веронику тоже не назовешь мисс Совершенство. Дебора, например, считает, что она стяжательница и что она бросила тебя, потому что в тот момент твоя ферма не приносила дохода.
Питер покачал головой.
— Я люблю свою тетушку, но иногда она бывает циничной. Никакая Вероника не стяжательница. Она милая, обаятельная женщина, и я высокого мнения о ней.
У Нэнси возникло ощущение, что кто-то воткнул нож ей в сердце и повернул несколько раз. Если Дебора ошиблась насчет причины, по которой ее племянник расстался со своей невестой, то, может быть, прав Филип, заявивший, что они могут снова сойтись?
Нэнси решительно выкинула эти мысли из головы.
— Возможно, тебе интересно будет узнать, что твой образец добродетели считает, что тебя интересую не я, а моя земля. — Увидев удивленно поднятые брови Питера, Нэнси добавила: — Я думаю, она ревнует. И, мне кажется, если ты правильно поведешь себя, то она может вернуться к тебе.
— А я не думаю, что это возможно. Хотя бы потому, что Вероника знает о нашей помолвке.
— Ничего, завтра я ее просвещу на этот счет. А заодно и остальных, — решительно пообещала Нэнси. — Приеду в город и шепну по секрету миссис Ваккур, что мы разрываем помолвку. Как ты, согласен?
— Прекрасно! Валяй, говори.
— И скажу. — Нэнси уперлась взглядом в тарелку, стоявшую перед ней.
В столовой повисла гнетущая тишина, которую нарушил Питер:
— Послушай, Нэнси, я не хочу ссориться с тобой. Прости, если я сказал что-то обидное для тебя. Но я действительно считаю, что тебе следует более реально смотреть на вещи. Тем самым ты избавишь себя от страданий.
— А я и смотрю реально. — Она подняла на него глаза, и Питер увидел в них боль.
Он даже не догадывается, какой я на самом деле реалист, горько подумала молодая женщина. У меня никогда не будет детей. Из-за этого и развалился мой брак с Филипом. И, когда я поняла, что влюбилась в Питера, я посмотрела на это с самой что ни на есть жестокой реальностью. Питер Розански, который ни разу не был женат, не имеющий детей и находящийся в расцвете лет, — для меня запретный плод.
— Ты не знаешь меня, поэтому не пытайся судить обо мне, — сказала она.
Мария действительно превосходно готовила, но у Нэнси пропал аппетит. Она взглянула на тарелку Питера — там не было ни крошки.
— Я уберу грязную посуду, — вызвалась Нэнси, вставая со стула.
В кухне она положила тарелки в раковину и с минуту смотрела в темное окно.
— Ты мало ела, — тихо произнес Питер у нее за спиной.
Нэнси не ответила.
— Ты не можешь повернуть время вспять, — продолжал он. — Если бы ты была реалистом, ты понимала бы это. И если бы мы снова сошлись с Вероникой, то наши отношения были бы уже не теми, что прежде.
— Почему?
— Во-первых, потому что есть ты.
Нэнси порывисто обернулась.
— Я не понимаю.
— Да-а? — Питер приблизился к ней вплотную. — В таком случае, позволь мне объяснить.
Он коснулся губами ее полураскрытых губ. По телу Нэнси пробежала нервная дрожь, она попыталась отстраниться, но тело не подчинилось ей, и, покорившись чувству, Нэнси ответила на поцелуй глубоко и страстно.
— Как только у тебя язык повернулся сказать, что я могу снова сойтись с Вероникой, после того, что мы испытали с тобой в ту ночь? — бормотал Питер, осыпая ее лицо поцелуями.
Нэнси закрыла глаза и утонула в объятиях его теплых рук.
К ним подошла Джеки и стала тыкаться носом в ноги.
— Уходи, — велел Питер собаке, но та не сдвинулась с места.
— Я думаю, она ревнует тебя, — со смехом сказала Нэнси.
— Ты, наверное, права. Но говорить о Веронике то же самое, это, извини, чушь.
Нэнси не согласилась, но промолчала.