Роб натянул старые растянутые треники и толстовку, а сверху накинул тёплую накидку из шерсти яка. Хотя март уже наступил, но ранним утром было ещё довольно зябко, и накидка точно лишней не будет, особенно если удастся сегодня попасть в храм защитников на утреннюю пуджу. Если повезёт, и Роб окажется на службе один, то есть шанс, что его пустят внутрь, а если соберётся хотя бы три-четыре человека из постояльцев гестхауза, то придётся сидеть в крохотном предбанничке, где сквозит из всех щелей. Вот тогда ячья накидка и пригодится.
Пуджи в храме защитников Робу особенно нравились. Когда в ритмичные гулкие удары барабана вплетался голос ламы, читавшего утреннюю молитву, Роба словно подхватывало потоком мощных чистых энергий и уносило высоко, даже выше голубого небесного свода. На какое-то время он как будто выпадал из окружающего мира, а может быть, наоборот, растворялся в нём без остатка. При этом никакого особенного священного экстаза Роб не испытывал, но чувство полёта было, пожалуй, даже круче.
Защитники в Тингри были могущественные и не прощали неуважительного отношения к монастырским правилам и к учению. Роб сам несколько раз был свидетелем того, как с невежами случались всякие мистические несчастные случаи. Кто-то вдруг подвернёт ногу на лестнице, кого-то срочно вызовут домой посреди ретрита, как раз когда начинается самое интересное, а кто-то сляжет с отравлением или сильной простудой. Вроде бы всё это были лишь случайности, но почему-то они случались только с теми, кто выпендривался сверх меры.
На всякий случай сам Роб выказывал защитникам максимум пиетета, выполнял все требуемые ритуалы почитания, вроде тройного простирания на входе и выходе, периодически делал пожертвования и старался не перегружать их своими просьбами. В соответствии с учением многие, если не все защитники в прошлом имели демоническую сущность, что не мешало им теперь преданно служить монастырю и в целом учению Бон. Но с природой не поспоришь, поэтому лучше было не нарываться.
***
– Учитель, а почему мы все воспринимаем одну и ту же Реальность, если она создаётся индивидуально каждым сознанием? И откуда в моей Реальности берутся другие люди?
– Если для тебя существует только твоя индивидуальная Реальность, откуда же тебе знать, что другие воспринимают её так же? Да и сам факт существования этих самых других не столь уж очевиден. Может быть, только ты один и существуешь? Как ты полагаешь, мой любознательный ученик?
– Мне было бы невыносимо грустно думать, что я могу быть единственным реально существующим сознанием, а остальные – это не более, чем фантом, мыслеформа. Такого просто не может быть.
– Рад, что интуиция тебя не подводит, мой мальчик. И что же она тебе подсказывает на этот раз?
– Только не смейтесь, Учитель. Я думаю, что мы все – часть чего-то общего, большего, чем каждый из нас по отдельности. Мы как капли в океане, и этот океан проявлен в каждой капле.
– Это очень романтично, я и не знал, что ты поэт в душе. Что ж, ты прав, но лишь отчасти. Мы вовсе не части целого, каждый из нас и все мы вместе и есть то самое целое. Просто оно так огромно, что мир, в котором мы существуем, не в силах вместить Его как единую структуру. Только в раздробленном виде оно способно проявиться в нашей Реальности. Наши как бы отдельные сознания – это просто форма существования единого сознания, подходящая для этого мира.
– Единое сознание – это и есть наш Создатель?
– Совершенно верно. Сознание Создателя проявляется в нашем мире в виде множества наших сознаний.
– Но почему учение Бон отрицает существование Создателя?
– Это учение было создано не для таких как ты и я. Оно по-своему справедливо. Просто нужно его правильно применять и интерпретировать. В нём тоже существует понятие Создателя, хотя об этом и не говорят в открытую. В учении Бон Создатель – это индивидуальный саморождённый ум. Тебе этого недостаточно?