– А почему здесь так тепло? – снова спросил Гор. – Ведь сейчас зима.
– Эти пещеры построили наши предки, чтобы укрыться от ураганов и лютой стужи, когда на землю обрушился небесный свод,– Сабин ободряюще похлопал младшего брата по плечу. – Никто теперь не знает таких технологий, но здесь всё время одинаково тепло и влажно, хоть зимой, хоть летом.
– Почему же мы сейчас не живём в этих пещерах? – Гор удивлённо поднял глаза на брата.
– Целых осталось очень мало,– пояснил Сабин,– сейчас здесь только храмы. Ну, пойдём, нам нужно вернуться до ужина.
Через полчаса плутания по лабиринту скальных тоннелей братья заметили впереди едва различимый свет, который очень напоминал дневной. Сабин выключил лампу и в одиночку отправился проверить обстановку в храме. Вскоре Гор услышал, как брат негромко позвал его присоединиться и пошёл вперёд. Свет становился всё ярче, невидимые лучи вырывались из-за поворота коридора и освещали ровную каменную плиту, расположенную как раз напротив источника света. Гор дошёл до плиты и обнаружил, что на этом тоннель закончился, дальше располагался только огромный подземный зал. Вход в обитель прекрасного преграждал поток воды, падающий с потолка в узкую щель, отделявшую тоннель от храма. Сквозь водопад смутно проступали очертания стен и колонн грандиозного подземного сооружения.
Водяные струи бесшумно пролетали мимо лица ошарашенного паломника и обрушивались в глубокую расщелину, которая разверзлась прямо у его ног, преграждая проход. Прикинув ширину расщелины, мальчик пришёл к однозначному заключению, что эту пропасть ему ни за что не перепрыгнуть. Он озадаченно уставился на преграду, не понимая, что же ему делать дальше.
– Иди сквозь поток,– раздался откуда-то уверенный голос Сабина.
– Пропасть слишком широкая,– жалобно отозвался Гор.
– Не бойся, там нет никакой пропасти,– брат весело рассмеялся,– это всё иллюзия.
Гор пригляделся к водопаду, и ему стало не по себе, для иллюзии водный поток выглядел как-то чересчур натурально. Мальчик наклонился над краем расщелины, и у него перехватило дыхание. Вода сверкающими змейками устремлялась на дно бездонного колодца и рассыпалась облаком брызг где-то далеко внизу. Он ясно представил себе, как точно также полетят во все стороны капли его крови, когда он грохнется на каменное дно ущелья.
– Ты мне не веришь,– прозвучал голос брата с откровенной ноткой обиды.
Гор судорожно вздохнул и с усилием отвёл взгляд от устрашающей расщелины. Брату он верил всегда и во всём, наверное, даже больше, чем самому себе. Глядя прямо перед собой, мальчик сделал шаг в пропасть и едва не грохнулся на пол, когда его нога, вместо того, чтобы провалиться в пустоту, встретила гладкую каменную поверхность. Руки Сабина подхватили его за плечи и удержали от неминуемого падения.
Глазам Гора открылся величественный подземный храм. Трудно было поверить, что внутри, в общем-то, небольшой горы могло поместиться столь грандиозное сооружение. Внутренняя отделка храма была строгой и даже, пожалуй, простоватой, но от этой простоты буквально захватывало дух. Пол был выложен чёрными матовыми плитами, вдоль стен стояли высокие круглые колонны, сами стены представляли собой единую монолитную плиту, наподобие той, что располагалась напротив входа, а потолок светился матовым белым светом, словно был просто небом.
Сабин подтолкнул брата вперёд, и они медленно пошли к дальнему концу зала. Там в потоке белого, как будто солнечного света стояла золотая статуя молодой женщины. Высотой она достигала трёх с половиной метров, но пропорциями не отличалась от человеческих. В полутьме храма создавалось впечатление, что светится сама статуя.
– Ну что,– ехидно спросил Сабин, когда братья подошли ближе,– похожа она на бабу?
Гор не ответил, у него перехватило дыхание от дивного зрелища светоносной богини. Она была как живая, казалось, что женщина просто задумалась на мгновение, да так и застыла в золотом сиянии. В ней не было ничего мистического, но она была прекрасна той естественной женской красотой, что гарантированно сводит с ума противоположный пол, даже если этому полу всего тринадцать. Сабин не стал теребить своего младшего братишку, он и сам когда-то вот так же стоял с открытым ртом, впервые оказавшись в храме Золотой Девы. Кстати, ему тогда исполнилось шестнадцать, и он уже был в состоянии оценить безупречные формы золотого тела с точки зрения мужчины. Судя по ошарашенному виду младшенького, его нежный возраст вовсе не стал помехой для восприятия прекрасного, напрасно отец ввёл возрастной ценз на посещение храма.