В зале было довольно темно, электричества тут предусмотрено не было, предполагалось, что старинное помещение должно освещаться дюжиной факелов, развешанных по стенам в железных обручах. В тех редких случаях, когда главный зал использовали по назначению, для официальных приёмов, так оно и было. Для частных посиделок слуги просто расставляли на полу масляные светильники. Сейчас не было даже их, свет шёл только от жарко пылающего камина. Впрочем, вечерние сумерки ещё не сменились ночным мраком, и в высокие стрельчатые окна лился тусклый свет, наполнявший зал холодным зыбким сиянием. В этом неверном свете фигуры родителей и их гостя чем-то напоминали мраморные статуи, в их лицах присутствовала какая-та отрешённость, словно они уже отринули мирскую суету и готовились к встрече с вечностью.
– А вот и моя дочь Эйвис,– приветливо произнёс отец, но даже не повернул головы в сторону вошедшей, всё его внимание сейчас было обращено на гостя. – Иди к нам, знакомься. Это мастер Зандер.
Эйвис неуверенно кивнула и, глядя в пол, прошла к камину. Она скромно примостилась на краешке дивана рядом с мамой и только тогда решилась поднять глаза на Некроманта. Тот со спокойной и слегка снисходительной улыбкой наблюдал за смущённой девушкой, но не сделал ни единого жеста, чтобы разрядить пафос официозного представления. Эйвис сделалось очень неуютно под этим изучающим взглядом. Вообще-то, лицо Некроманта ей сразу понравилось, хотя и вызвало небольшое разочарование, ей казалось, что человек с такой зловещей репутацией должен иметь как минимум демоническую внешность. Увы, ничего демонического или злодейского в нём не было. Ясные синие глаза, высокие скулы, нос с небольшой горбинкой, аккуратная бородка и усы, смахивающие скорее на недельную небритость. Растительность на лице, пожалуй, немного старила этого довольно молодого мужчину, но это ему даже шло, придавало значимости, что ли. Впрочем, облегающий дорожный комбинезон отлично подчёркивал достоинства его атлетической фигуры и исключал крамольные мысли о старческой немощи на корню.
Первое смущение прошло, и Эйвис принялась беззастенчиво разглядывать гостя. Тот насмешливо ухмыльнулся и повернулся к её отцу.
– У тебя очень красивая дочь, Торин,– произнёс Некромант с таким видом, словно обсуждал стати лошади или достоинства транспортного средства.
Девушка вспыхнула. Да как он смеет обращаться к отцу, главе одного из правящих кланов, на «ты», да ещё по имени? Однако отец воспринял такое панибратство как должное, даже не покривился, напротив, похвала, высказанная в адрес дочери, была ему откровенно приятна. Похоже, помощь этого типа папе была нужна позарез, раз он не обратил внимания на неуважительное обращение. Вместо того, чтобы указать грубияну на дверь, глава клана Саттори заулыбался и ласково посмотрел на Эйвис, словно собирался побахвалиться своей собственностью. Губы мамы тоже расплылись в вежливой улыбке, хотя в её глазах, устремлённых на медиума, застыл страх. Понятно, чего она боялась, видимо, мама всё ещё надеялась, что Рупер жив, а этот парень с синими насмешливыми глазами мог сейчас вдребезги разбить её хрупкую надежду.
– Что ж, давайте начнём,– распорядился Некромант. – Сразу хочу предупредить, что ритуал сработает только в том случае, если ваш сын действительно мёртв.
Эйвис скептически поджала губки. Ну разумеется, начались отговорки. Сейчас этот шарлатан устроит красочное представление, а когда ничего не выйдет, просто заявит, что брат жив, заберёт положенный гонорар и смоется на своём красном акселе. Однако на маму слова Некроманта произвели впечатление оглашённого приговора.
– Что нам делать? – засуетилась она и вскочила с дивана, как нашкодившая кошка.
Некромант тоже поднялся из своего кресла, развернул его к центру зала и снова уселся.
– Ничего не нужно делать,– спокойно произнёс он,– просто немного помолчите. Я не смогу держать его долго, так что не теряйте времени.
Эйвис слова и интонация мастера Зандера показались довольно непочтительными, если не сказать, грубыми, однако родители послушно поднялись со своих мест и застыли, устремив глаза на середину зала. Девушке ничего не оставалось, как тоже изобразить из себя наивную зрительницу вульгарного представления. Несколько долгих минут ничего не происходило, в зале стояла какая-то неестественная тишина, словно он погрузился в вату, даже дрова в камине перестали потрескивать и пускать искры. Некромант сидел в кресле с закрытыми глазами и не шевелился.
– Плохая игра,– подумала Эйвис и снова состроила презрительную гримасу,– а где же цирковые эффекты, где таинственные пасы руками и чтение фальшивых заклинаний? Хоть бы устроил фейерверк или изобразил какого-нибудь туманного призрака. Дилетант!