- Вы с Васильком организовали тут нелегальный угодный дом, - подсказала я язвительно.
- А в качестве угодниц используете похищенных девиц. Да брось. Это больше не секрет. Твой сообщник, унося ноги из "Белого тюльпана", оставил личный экран с "каталогом".
- Всѐ не так как...
- Прекрати строить из себя принца на белом коне! - взорвалась я. - Надоело! Я знаю, какая ты скотина, Эйван Лучистый. Меня больше не интересует, что ты скажешь.
Он криво усмехнулся.
- А зря. Потому что, похоже, я последний человек, которого ты видишь. Живыми нас отсюда не выпустят.
- Кто? Василек?
Странно. Но я не испугалась. Тянуло истерически хохотать. Надо было умудриться - загреметь в ловушку в компании морального урода, игравшего со мной, как с куклой, полтора года, а потом приговорившего к смерти.
Эйван криво усмехнулся, и я только сейчас разглядела, что его щека припухла. Похоже, кто-то знатно приложил моего бывшего. И поделом!
- Нет, не Василек. Его сообщник. О, да! Для меня его наличие тоже - сюрприз. Кстати, как я понял, вы с ним старые знакомые. Он так стремился затащить тебя сюда, что рискнул шантажировать сотрудника Службы безопасности. Того, что тебя накачал.
Я насторожилась. Поквитаться со мной в облике Релии жаждала разве что Витта. Ну и Роэну я насолила, "работая" на инспектора. Но режиссеру сейчас точно не до меня.
- Какой еще сообщник?
- Лысый сутулый парень. Не знаю его имени.
Ноги похолодели. Лысый и сутулый? Как несостоявшийся насильник из кошмаров? Нет, это безумное совпадение. Тот поддонок влетел на воздух вместе с лабораторией Лиира.
- Какой сообщник? - повторила я глухо, сама не понимая, кого спрашиваю. Ведь Эйван уже ответил.
Но меня просветили. Знакомый до дрожи голос.
- Я. Соскучилась?
Экран на стене включился, отобразив то самое лицо. Бледный сутулый мужчина - абсолютно лысый, хотя и довольно молодой - смотрел похотливым взглядом. Точь-в-точь, как в снах. И в лаборатории "создателя".
- Портер, - прошептала я и попятилась.
Точнее, попыталась это сделать. Уперлась в стену.
Нет, невозможно. Он мѐртв. Как и Лиир с Рудом.
- Привет, Инга. Удивлена? Приятно знать.
Рядом кашлянул Эйван.
- Инга? - переспросил он озадаченно.
Портер засмеялся. Противным гаденьким смехом. Тошнотворным.
- Девушка, с которой вы проводили время в тайной квартире и отеле, не Релия Георгин.
Настал мой черед усмехаться.
- А ты следил.
- Иногда. И только за тобой одной. Твой карманный пѐс мог меня вычислить особыми "способностями". А это подпортило бы весь план.
Меня прошиб пот. Неужели, подонок причастен и к исчезновению очеловеченного робота?
- Где Квентин? Что ты с ним сделал?
- Пока ничего, - протянул Портер издевательски. - Разборки с твоей собачонки впереди.
Он кривился и насмехался. А я всѐ не верила. Нет, это нелепая шутка. Кто-то притворяется Портером. Ведь он не мог, просто не мог выжить.
Я, будто наяву, увидела себя в стеклянной клетке. Моей второй тюрьме, где, в отличие от первой, меня не считали человеком. Лишь прототипом. Чужой собственностью.
В тот вечер - последний в лаборатории - я взбесилась. Тело с каждым днем подчинялось всѐ лучше, туман, господствующий в голове после "переселения", рассеялся. И настал предел. Я отказывалась есть, швыряла пластмассовую посуду в прозрачные стены. Кричала, грозилась порвать обидчиков в клочки. Но только разозлила "создателя".
Меня приковали электронными наручниками к кровати. Подвергли еще большему унижению, чем раньше. Теперь я не могла прикрыться руками, и Портер получил отличную возможность разглядывать каждый изгиб тела. Смотреть и фантазировать. Это никого не беспокоило. Лиира не трогали низменные желания помощника. Руда они забавляли. Он весело ухмылялся, глядя на взволнованного Портера.
Никто не учел, что он "сломается". Наплюет на распоряжения и войдет в клетку.
Никогда не забуду ощущение беспомощной ярости. И трясущиеся от возбуждения руки, исследующие мое тело. Я кричала, звала на помощь, хотя и понимала, что лаборатория пуста. В этот час здесь всегда оставался один Портер. Но отчаянные вопли были единственным средством "сопротивления".