"Солнце, пообещай, что будешь светить мне вечно", - просил Эйван на прощание.
Я лукаво улыбалась.
"Солнце светит лишь достойным".
"Я всегда буду достойным".
"Обещаешь, Луч?"
"Клянусь!"
Этот диалог стал нашим ритуалом, мы повторяли его десятки раз. Позже я произносила его одна, лежа на жесткой узкой койке в темнице. Пыталась представить, где Эйван. Думает ли обо мне, как я о нем. Жених отсутствовал в Доле, когда мне пришлось бежать из дома посреди ночи. Уехал по семейным делам в другую страну. Я не рискнула связаться с Эйваном, опасаясь, что люди отчима пасут его на случай, если избежавшая смерти беглянка появится на горизонте. Я не посмела навлечь беду на любимого. А потом стало поздно, мой путь пересекся с убийцей, жаждущей избавиться от собственной внешности...
Четыре года спустя тюрьму я покинула другим человеком. От меня прежней не осталось следа. Эйван Лучистый был также далек от меня, как бродяжка и беглая преступница Инга Брир от Объединенного Дола. Я даже справки не навела. К чему? Я умерла для несостоявшегося мужа. Он перестал существовать для меня. Я возвела стену между прошлым и настоящим, такую, что не разрушить вовек.
Но сегодня преграды пали, а разделенные пропастью берега сомкнулись. Танец поглотил меня, во всем мире остались лишь я и Эйван. Словно не было последних восьми лет, не было боли, отчаянья и одиночества.
- Эйван... - сорвалось с губ.
Это сказала не я. Его имя произнесла она - мертвая. Так, как шептала раньше: ласково и призывно.
Он среагировал, не дав опомниться. Прижал к стене и...
От жадного поцелуя пол под ногами качнулся.
"Нельзя! Бежать! Спасаться!" - закричал кто-то в голове.
Наверное, здравый смысл. Но тело не послушалось. Оно желало иного - оказаться в объятиях Эйвана Лучистого. А мертвая девятнадцатилетняя девочка со светлой фамилией Солнечная жаждала воскреснуть. Хотя бы на одну ночь...
****
Я лежала, едва прикрытая простыней из тончайшего шелка, в тайной квартирке Эйвана над рестораном "Луч". В квартирке, куда он, наверняка, приводил множество случайных подруг. Тех, которые ничего для него не значили. Мой вновь обретенный любовник спал на животе, спрятав руки под подушку. А я лежала без сна, прислушивалась к звукам ночной улицы из приоткрытого окна и думала, думала...
Странная получилась ночь. Бурная, наполненная глубоким наслаждением, но не такая, как
я рассчитывала. Эйван изменился. Звериная сущность, которую я ощутила мимоходом при встрече в "Белом тюльпане" проявилась и сегодня. Нет, он не был груб. Скорее, напорист и властен, в каждом движении проявлял превосходство. Он получал удовольствие, доминируя и подчиняя. Не причинял боли, но требовал стопроцентного послушания.
Я же помнила его другим. Нежным, касающимся меня бережно, словно я - самое ценное, что есть на свете, и могу сломаться, если надавить. Соглашаясь сегодня на близость, я
надеялась получить того Эйвана и снова превратиться в саму себя, вернуть счастливые мгновения нашей юности. Но этого не случилось. Эйван был нынешним Эйваном, а я марионеткой, проведшей ночь с незнакомцем. Приятную в целом ночь. Но не ту, о которой вспоминают с блаженной улыбкой на губах.
...Он проснулся, когда я принимала душ. Вернувшись в комнату, тонувшую в сумраке пасмурного осеннего утра, я застала любовника у зеркала. В брюках, но с голым торсом. Эйван внимательно осматривал сонное лицо, будто сканировал взглядом.
- Подойди, - велел он властным тоном.
Едва я поравнялась с ним, поставил меня перед зеркалом и стянул мокрое полотенце, полностью обнажив тело. Руки легли на бедра. По-хозяйски.
- Посмотри на себя. Ты идеально сложена. Просто совершенно.
Душу коготками царапнула обида. Не мое тело. Релии.
- Это комплимент? - я приподняла брови, глядя в глаза его отражению.
- Констатация факта, - Эйван поцеловал меня в шею. - Сегодня вечером жду тебя здесь. В десять. Нет. Лучше в половине одиннадцатого.