Вадим проводил меня не только до дверей салона. Он зашел со мной внутрь, убедился что у мастера есть свободное время, которое он готов выделить мне, и только после этого отчалил.
И я принялась кайфовать. Все эти процедуры по наведению красоты мне всегда безумно нравились: будь-то стрижка, окрашивание, маникюр, педикюр… Ты расслабляешься и готовишься увидеть себя слегка обновленной. Пусть даже самую малость. Но и этого достаточно, чтобы почувствовать себя красивой.
Час прошел незаметно. Довольная я выпорхнула из кабинета и, расстопырив пальцы, интенсивно размахивала кистями рук, при этом любуясь цветом выбранного мной лака. Сочно оранжевый, даже скорее морковный.
— Наконец-то, — раздался недовольный голос родственника. Я повернулась на этот голос и увидела Вадима, сидящего на диванчике у выхода.
— Что наконец-то? Ровно час. У нас в запасе еще почти полчаса. Успеем, — ответила я и подошла к стойке администратора. Девушка с улыбкой назвала мне сумму, и я принялась аккуратно расстегивать сумку. Делала я это на столько медленно, что Вадик не выдержал, подошел к нам и сам оплатил мой маникюр.
— Я верну, — сказала я, когда мы направились к выходу.
— Ага, обязательно, — ответил родственник, открывая дверь и пропуская меня вперед. Мы спустились по ступенькам и я решила поинтересоваться:
— А ты успел съездить на квартиру?
— Успел, — кивнул Вадим.
— И что там?
— Там все отлично, еще недельку и можно въезжать.
— Недельку? — ахнув, поинтересовалась я. — Господи! За что мне это? А побыстрей никак?
— Боюсь, что нет, — хмыкнул он.
Через минут двадцать мы уже входили в кондитерскую. Ритка стояла за прилавком, а Ксения Сергеевна встретила нас в зале, сидя за одним из столиков для посетителей. Самих же посетителей, почему-то не наблюдалось.
— Добрый день, — вежливо поздоровался Вадим. Ритка широко улыбнулась, а Ксюшка вскочила с места и подлетела к нам.
— А почему никого нет? — захотелось мне спросить.
— А ты табличку "закрыто" на двери не видела? — удивилась Ксюня. — Я всех девчонок отпустила. На всякий случай.
— А Ритка? — тихо спросила я.
— А Ритка на телефоне, заказы принимает… И, мало ли, может мы еще сегодня откроемся… Кстати, они уже здесь, — игнорируя мои слова, шепотом сказала вдруг Ксюша, обращаясь к Вадиму.
— Где — здесь? — так же шепотом поинтересовался Вадик.
— Здесь, в соседнем помещении, — ответила Ксю, кивая на стенку, арендуемую Игорем Григорьевичем.
— Давно?
— Минут десять. Приехали на двух машинах, человек восемь… — она вдруг запнулась и удивленно спросила: — А ты один?
Вадим посмотрел на часы на экране своего телефона.
— Не волнуйся, Ксения Сергеевна, сейчас народ подтягется. Они всегда пунктуальны. — И только он это сказал, как у кондитерской притормозило сразу три автомобиля. Из каждого вышли по трое довольно крепких мужчин, причем, водители своих мест не покинули, а одновременно открыв окна, дружно закурили. Вадим шагнул к выходу, мы с Ксю по инерции последовали за ним, но Вадик вдруг обернулся и сказал:
— Так, Вы, леди, останетесь здесь. Из помещения не выходите и терпеливо наблюдаете за происходящим из окна.
Спорить мы не стали и тут же поспешили занять места у окна. А Вадим, хохотнув, покинул кондитерскую, сопровождая свой уход звонким звоном дверного колокольчика. Подошел к мужчинам, пожал руку каждому, с некоторыми даже обнялся, по-братски похлопывая их по широким спинам.
— Ты только посмотри, какие мужики! Прямо богатыри Черномора — все как на подбор! — заметила подружка. — Интересно, откуда у Вадима столько таких друзей?
— Вот-вот, и мне интересно, — запивала я. — Друзей у него, оказывается, много, а пожить он решил почему-то у меня.
Ксюшка хотела мне что-то ответить, но не успела. На улицу, ступая по асфальту, вышли наши враги. Двигались они степенно, даже как-то по-хозяйски. Особенно их главный, покуситель на наш бизнес.
— Ты глянь, идут как, — заметила это Ксю, а потом усмехнулась: — Но наши их численно превосходят. И не только численно. Друзья Вадима поздоровей будут.
Данные факты не могли не радовать. Но это, увы, еще ничего не значило. Порой и численное превосходство уступает профессионализму. Тем более, не дай боже, если оно подкрепленно холодным или, хуже, горячим оружием.