— Что ж не звали с собой?
Мы с Вадимом молча переглянулись. Вот что за банный лист, этот старший сын моей не любимой тетушки. Вечно он так, жалостливо, ад противно. Но на такой его вопрос честно и прямо не ответишь — хоть и разбавленная, но все таки родная кровь, обижать ее носителя не хочется.
Олегу принесли бокал пива, он сделал большой глоток и посмотрел на нас по очереди, явно ожидая ответа на свой вопрос.
— Видишь ли, у меня на твою сестру есть планы — ухаживаю я за ней, — произнес вдруг Вадим, и я от неожиданности передернулась. Олег, видать, не сразу понял что сказал Вадик, похлопал своими ресницами, и задал мне вопрос:
— Че, правда?
— Правда, — ответил за меня Вадик. Олег натянул на лицо припротивную улыбку, кивнул на меня и сказал, обращаясь к Вадиму:
— Ох, не легко тебе будет.
— А я легко и не люблю, — хмыкнул Вадим. — Трудности закаляют.
— Ага, — не убирая противной улыбки с лица, сказал Олежек. — И что, думаешь есть шансы?
— Шанс есть всегда, и я свой не упущу, — как-то уж слишком уверенно ответил Вадик.
— Ладно, понял, не буду тогда мешать, — братец, прихватив свой бокал, поднялся. Окинул нас сверху оценивающим взглядом, потом, подмигнув, пожал Вадиму руку, меня чмокнул в щеку и удалился.
— Ну, — начала я, когда братец исчез из нашего поля зрения, — и зачем ты ему это сказал?
— А что, что-то не так?
— Конечно не так! — возмутилась я. — У Олежки язык хуже бабского. Вскоре об этом узнает Лера, начнет доставать, потом от нее узнают и мои родители. И начнется вынос моего бедного мозга.
— А в чем вынос будет заключаться? — искренне удивился Вадик.
— В распросах… Ты Лерочку не знаешь? Она разве не выпытывала у тебя о личном, когда ты жил у них?
— Выпытывала. Я тактично отмалчивался или удалялся в выделенную мне комнату, — Вадим глотул пива, я сделала тоже самое, и он продолжил: — Если тебе не нравится разговор, его всегда можно прекратить…
— Нет, ты все таки плохо знаешь тетушку… Вот увидишь, она непременно позвонит. Возможно даже сегодня, но скорее всего завтра.
— Господи, Кир, в самом деле, кому какое дело, кто с кем и как проводит время?
— Проводит время? — нахмурилась я. Даже не знаю почему, но эта фраза меня зацепила. Ну конечно! Мы просто проводим вместе время! Что же еще? Именно так все и называется. Сегодня провели время вместе, завтра врозь, а послезавтра друг другу надоели и начали проводить время с другими… Все циклично. Все логично… Тогда — почему меня это цепляет?!
— Так-так-так, вижу, что в твоей голове идет какой-то неоднозначный мыслительный процесс. Т-пру, стоять, Зорька! — хохотнул Вадим. — Это пусть остальные пока думают, что мы просто проводим вместе время. Я всего навсего хотел сказать, что не стоит так рано пускать людей в нашу личную, интимную жизнь.
Хмуриться я перестала. Но думать об этом — нет. И когда мы доели, допили и поспешили в зал… И даже весь киносеанс я сидела погруженная в себя, напрочь игнорируя попытки моего сопровожатого то положить свою руку мне на плечо, то взять мою ладонь. Фильм интересовал меня мало, как ни пыталась я проникнуться сюжетом, которого, как назло, и не было, у меня не получалось не думать… Как-то это все чуждо для меня: наша личная, интимная жизнь… Наша… Его. Моя. Общая? Странно, несмотря на пятилетние отношения с Вовой, у нас не было ничего подобного. Даже устно. Даже мысленно… Наши чувства, наша тайна — да. Но не жизнь… Меня это пугает, беспокоит… И больше меня беспокоило то, что меня это вообще беспокоит!
Титры и нарезка из неудавшихся кадров появились на экране. Все дружно направились к выходу из зала, кто-то отправился в кафе, кто-то вместе с нами на улицу. Время было около одиннадцати. Дневной свет растворится в сумерках, а дорогу до дома освещали редкие фонари. Мы с Вадимом шли, я нарочно соблюдала дистанцию, каждый раз чувствуя когда Вадик пытался приблизиться. Его навязчивое желание касаться меня слегка раздрожало. Да и не только это, меня раздражало буквально все: редкие прохожие на встречу, мигающие фонари, неровный асфальт и такая длинная дорога до дома… ПМС, что ли?
У подъезда Вадиму таки удалось приобнять меня, когда я спотыкнулась о бордюр и чуть ли не сама упала в его объятья. Вадик широко улыбнулся, посоветовал быть осторожней, а потом чмокнул меня в нос. Обескураженная я, промолчала и вырываться не стала. Тем более, нога начала болеть. Не сильно, но ощутимо.
В квартиру меня заносили чуть ли не на руках. Захлопнули дверь и шагнули в спальню, но на пороге комнаты мне удалось высвободиться. Я юркнула под руку своего носильщика и поспешила укрыться в ванной. Быстро сняла с себя одежду и залезла под душ. Намылилась гелем с эфирными крымскими маслами, вдыхая пряный аромат, и встала под теплые струи… Вода шумно билась по коже, смывая ароматную пену. Я раслабленно водила руками по телу, помогая воде избавиться от геля.