поток текучки оказался куда масштабнее, чем хотелось бы.
Слив майору-пограничнику пять банков-партнёров, занимавшихся отмыванием, обналичкой и выводом средств за рубеж, я парализовал работу двух и усложнил жизнь остальным. Намотался довольно
замысловатый клубок. Теперь на мне расшивка платежей и новые схемы на живую нитку.
Каторжный и добросовестный труд на Пар@банк пока что гарантировали молчание компании о моей роли в этом деле, а, следовательно, и мою жизнь. Узнай в "Кизляре" о реальной ситуации, там с удовольствием порезали бы меня на ремни, но только после того как всё будет разрулено.
Об этом я старался даже не думать, но пара идей в голове вертелась…
Как правило, банки стараются до последнего не выносить мусор из избы. Репутация дороже. И шанс остаться в живых у меня есть.
Кроме "ресторанчика", практически всё оставшееся время нахожусь в номере "Акватории", готовя бумаги и общаясь со своим отделом и людьми, отвечавшими за какой-то конкретный участок в нашей, да и не только нашей компании. Вечерами выхожу на прогулку, чтобы подышать свежим воздухом, разгрузить голову и нормально уснуть.
Город не приспособлен для пешеходов. Дороги и площади протяженные и широкие. Новостройки напоминают Москву начала "нулевых". Много шестнадцатиэтажек. Бетонная набережная, "Прибрега-бич", тянется вдоль Оби на 3 километра. Река шириной в 500 метров. Траву на газонах
не косят. Это привносит ощущение деревни. Неужели местная партия Зелёных вступилась за растительность и экологию? Запомнились памятники "писающему пауку", так местные называют авангардное сооружение в честь нефтяников, и "Алёша" – 12ти метровый монумент геологам-первопроходцам. В центре города строится огромная мечеть.
Почему в богатом, трёхсоттысячном городе встречаются заброшенные здания – для меня осталось тайной.
Как-то в дверь номера постучали, и официант ввёз жареную козлятину в ткемалевом соусе и бутылку дагестанского коньяка "Кизляр". "КС" – коньяк старый – качественная штука, если настоящая.
Презент от Ильдара, в записке он мягко пеняет, что слишком много работаю и стал хуже выглядеть. Меня стерегли даже в гостинице.
Через несколько дней, Пара@банку становится ясно, что надо ехать в Латвию. Загранпаспорт и нужные документы присылают курьерской почтой. По бумагам, везу полиграфическую продукцию. Несколько обычных серых картонных коробок с рекламными флаерами в виде купюр по пятьсот
евро. Внутри, тщательно обложенные добротной полиграфией, лежат пачки настоящих пятисотенных банкнот.
После консультации в закрытом чате "Телеграм" с Софьей Аркадьевной,
поломавшись для виду, соглашаюсь на такое продолжение "турне", да и выбора-то у меня нет. Похоже, я выторговал себе немного времени. Да и убрать человека в Риге сложнее. Лучше сидеть за контрабанду в Латвии, чем лежать в лесу на Родине.
Позвонил Майор, интересуется, когда буду в городе. Рапортую, что надо три-пять дней, но всё решает начальство. Договорились созвониться в понедельник на следующей неделе.
Командировочные уже на карте, премия выдана лично Ильдаром. Купюры от ста до тысячи рублей, для путешествий очень удобно.
Опять частный самолёт, но до Питера. Приезжаю в аэропорт за пару часов до груза. Светлое трёхэтажное здание нижневартовского аэропорта построено в стиле неоконструктивизм. От стоянки, куда приехал на такси, иду к центральному входу. "Зебра" упирается в большую, прямоугольную цветочную клумбу, где вовсю хозяйничает осень. Хорошо хоть в клумбу, а не в стену! Приходится взять правее и обойти этот гербарий.
Не смотря на солнце и южный ветерок, на улице 7-9 градусов тепла. Весь месяц температура держится на 6-14 градусах, иногда опускаясь почти до нуля.
Машина пришла, бумаги готовы, осталось дождаться самолёт. "Джет" опаздывает на два с половиной часа. Справа от входа в аэропорт, практически под лестницей, расположилось безымянное кафе, больше
похожее на буфет в общежитии. Слава Богу, за паспортным контролем, на втором этаже, есть бизнес зал.
За соседним столиком томится основательный мужчина, лет пятидесяти, в тёмно-синей двубортной тройке из масс-маркета. Густые брови делают его похожим на Брежнева. Светло-голубые глаза сухо смотрят на мир, иногда замирая, будто рассматривая что-то внутри самого хозяина. Серый
шёлковый галстук в клетку, по-видимому, надевается через голову, как ошейник. Не удивлюсь, если его покупала жена, чьё чувство прекрасного сформировалось мексиканскими сериалами.