принялись дарить радость межличностного общения трём грациям. Я, конечно же, отказался присоединяться и вместе с остальными фройляйн направился к лестнице.
–Вы, когда спринцуетесь, хотя бы презервативы снимать не забывайте! – советую капитанам и выхожу наверх.
У африканцев нет христианской стеснительности, сами понятия; секс, грех, порок и стыд у них не пересекаются с половыми отношениями. Дети природы! Дискомфорт и муки стыда у них такие же, как у лосося во время нереста. За измену жены, местный Дон Жуан отдаёт рогоносцу курицу
или две, редко, когда приходится откупаться целой козой. Впрочем, если в России 3% отцов не знают, что воспитывают в своих семьях чужих детей, что уж говорить об Африке!
Отбрасываю кормовую платформу, и она горизонтально зависает в паре сантиметров от воды. Идём купаться. Оказывается, на родине девушек, купание – это довольно редкое развлечение. Крокодилы, всевозможная зараза, грязная вода или её полное отсутствие, делают водные процедуры в Африке довольно редким и экстремальным развлечением. Для девчат, будь они трезвые, вода могла бы показаться холодной, но не в этот раз. После ныряний, тоже берусь за алкоголь. Мой личный коктейль – "Чёрный алмаз". Это две части водки и по одной части "Мартини" и "Рижского бальзама", придающего напитку тёмный, насыщенный цвет.
Джене стоит с фужером испанского "Орто" из Ла-Коруньи, чуть согнув правую ножку, положив на покатое бедро левую ладонь. Тень от руки подчёркивает выпуклость животика и, как-то магически перекликается со струящимися линиями бедра и груди. Профили яхты, бокала и женщины, определённо родственны. Главное, что их объединяет – это совершенство и обещание наслаждения.
Развалившись на скамье, предаюсь блаженству. Джене села мне на колени, а остальные снова пошли купаться, захватив вино, хамон и "шербет". Выпили по 80 грамм "чёрного алмаза", и она, поцеловав меня в щёку, говорит: – "Спасибо"! – Ого, да ты, знаешь русский, Женя? – шутливо отвечаю в ответ. Всё-таки одно из самых известных русских слов…
–Да, немного знаю, – снова по-русски говорит девушка. Тут я поперхнулся "алмазом" и онемел. С французским у нас беда. Даже Валера, с его школьным багажом и гугл-переводчиком, общается с местным, франкоговорящим населением, напирая на жестикуляцию.
–Мой папа, Секо Сери, учился в университете Патриса Лумумбы, в Москве, и чтобы не забыть язык, часто разговаривал с нами, детьми. Папа хотел, чтобы и мы побывали в Москве.
–Вау! И чем занимается твой папа?
–Папа работал в администрации округа Монтань, курировал сельское хозяйство. Четыре года назад его убили, когда он инспектировал департамент Данане. К знахарю пришёл больной, и тот приказал ему съесть сырую печень большого начальника и изнасиловать шестилетнего мальчика, тогда духи испугаются и уйдут из него, и он выздоровеет. Шаман указал на папу и мальчика. Больной выполнил приказ колдуна. Когда больного схватили,
жрец всё подтвердил, сославшись на волю богов, и дело, как обычно в таких случаях бывает, закрыли.
«Женю» и брата взяла к себе родня. Жене нравится шить одежду, в городе Ман у неё осталось ателье. Когда она приедет в Испанию, постарается открыть свою мастерскую.
– Но можно же заплатить выкуп работорговцам, неужели родня не собрала бы деньги?
– Игорь, у нас за плечами – 400 лет работорговли! Не то, что законы, традиции и религии изменены под рабство! Эта язва до сих пор кровоточит в наших сердцах! Мой род столетиями участвовал в перепродаже людей с берегов Нигера. В лагере много народу оттуда, нашим, и мне в том числе, просто не выжить…
Войдя в неё, как могу, пытаюсь утешить. Передохнув, продолжаем упражняться в русском языке.
– Интересно получается. Раньше европейцы вывозили африканцев и зарабатывали на вас деньги, теперь сами африканцы едут к европейцам и садятся на пособия, отбирая деньги у Европы, возвращая старые долги. Всё-таки диалектика – великая вещь, и очень смешная! Раньше они продавали чужих детей, теперь отказываются рожать своих – "чайлд фри" и всё такое.
А через 2-3 поколения уже сама Европа превратится в Африку и Азию.
–Да, так и будет, ибо Аллах справедлив! – говорит Женя.
Утром, как только рассвело, находим машину и, заплатив за дорогу до Сеуты, отдаём девушкам документы и 10 долларов на расходы. В окрестностях Сеуты несколько благотворительных организаций, помогающих беженцам с переходом и отправкой в Испанию. С нами Джене, Агье и Мириам, они видят, что девушек не обманывают, и не продали в какой-нибудь местный бордель.
Официально проституция в Марокко запрещена, но, как и наркотики – это серьёзная индустрия и существенная доля ВВП страны.