— С хронологией разобрались, а что взяли? Ну, это, конечно, так, на первый взгляд, — уточнил капитан.
— А тут хоть на первый, хоть на десятый — всё едино. Приходили целенаправленно, по наводке или по заказу, взяли только то, что хотели и больше ничего.
— Так что унесли-то, Юрий Петрович?
— Что, что… Сейф унесли, вот что!
— Большой, как у вас в кабинете? — ахнул капитан.
— Нет, домашний, портативный. Как маленький чемоданчик. Врачи участковые раньше с такими бегали.
Капитан понимающе покивал головой.
— Понятно. Вмурован он, конечно, никуда не был, стоял открыто, весил немного и так далее.
— На шкафу стоял, а весу в нём побольше пуда, да здоровому мужику просто пушинка.
— Так, с этим разобрались, теперь давайте в сейф заглянем. Что там хранилось у вас?
— Гарнитур изумрудный, колье, серьги и кольцо, — едва сдерживая слёзы, подала голос супруга, — денег двадцать шесть тысяч.
— Двадцать шесть тысяч чего? — уточнил капитан.
— Да уж не рублей, ясное дело, — обиделась Юлия Сергеевна.
— И с этим разобрались. Деньги зацепка слабая, а вот гарнитур — это интересно. Фотографией гарнитура не располагаете случайно?
— Кто же его фотографировать станет? — удивился полковник.
— Ну, не его, так себя в нём, — намекнул капитан.
— Верно мыслишь, уголовный розыск, голова! Есть такие фотки, имеются. На юбилее у генерала ты в своих цацках была. Вот на тех снимках они и зафиксированы.
— Коля, — негромко позвал капитан, и в дверном проёме мгновенно появилась фигура молодого человека, — всё слышал? Проводи аккуратно Юлию Сергеевну и отбери нужные фотки.
Они остались одни. Полковник подхватил капитана под руку и потащил подальше от своей двери. Он почти прижал его к двери соседской квартиры и страстно заговорил, сдерживая свой рокочущий бас:
— Слушай сюда, капитан. Цацки и деньги жалко, конечно, но это всё херня. В сейфе самое главное хранилось — «Макаров» наградной с двумя полными обоймами.
— Ни фига себе! — присвистнул капитан.
— Вот тебе и «ни фига». И так теперь посмешищем на всю Москву стану, а ты представь, что будет, если из моего наградного грохнут кого-нибудь? Тут с погонами придётся распрощаться. Ты ищи, капитан, ищи. Гарнитур, конечно, хорошая ниточка, но когда-то он ещё всплывёт и где… Другой путь нужен. Ты смотри, как всё складывается: пришли, точно зная время, когда дома никого нет, прошли прямо к сейфу, взяли и ушли. Ясно, что без наводчика не обошлось, его, гада, вычислить нужно. Но и про гарнитур, Витёк, забывать нельзя.
— Полностью согласен с вами, товарищ полковник, наводчик был, но кто он можно установить только с вашей помощью. Кто знал про сейф и, главное, про его содержимое?
Полковник задумался и неуверенно произнёс:
— Про сейф знали многие, все, кто в доме бывал, могли его видеть, а про содержимое даже жена толком не знала. Её ведь только две вещи в нём интересовали — гарнитур да баксы эти, и то «достань-убери», сама в него никогда не лазила.
Он помрачнел, снова задумался и вдруг улыбка, похожая на звериный оскал, исказила его лицо:
— Был такой человек, Витя, был! И сейф видел и внутренности его. Как же я забыл-то? Сосед мой, Мишка Шпильман, всё знал! — Полковник в сердцах грохнул кулаком по Глебовой двери, — Мы сюда в шестьдесят пятом переехали, мне тогда пятнадцать было, а Мишке лет шесть. Он с матерью жил, без отца, но спокойный был, не хулиганистый. Я-то, сам понимаешь, дел с ним не имел, а родители мои с его мамашей по-соседски общались. Он после школы ювелиркой увлёкся, эмали перегородчатые на шкатулках делал, рукоятки для кинжалов, ножны. Красивые. Однажды каталог выставки холодного оружия приволок, а там его продукция красуется: «Авторская работа ювелира Михаила Шпильмана». Но это я так, общую картину тебе нарисовал, а само дело было в прошлом марте. У генерала нашего юбилей, нас женой позвали отметить это событие. Мне что, напялил парадный мундир с орденами и пошёл, а Юлька за две недели готовиться стала — то одно платье наденет, то другое и всё с цацками своими изумрудными. Два дня до юбилея оставалось, когда замок у колье сломался. Она в слёзы, а я колье в карман и к Мишке:
— Можешь, — спрашиваю, — починить быстро?