— Это очень мило с вашей стороны, — улыбнулся сэр Хюберт. — Я ведь как женщина — очень чувствителен к комплиментам о моих домашних вечерах. Ради бога, приезжайте еще, если ваша журналистика, — а ваша работа хотя и очень интересная, но порой засасывает человека целиком, я это знаю, — позволит вам выкроить время.
Вот сейчас Найджелу представилась великолепная возможность. Собравшись с духом, он поведал сэру Хюберту о звонке из редакции.
— Джеймисон хотел бы через меня получить от вас какие-нибудь сведения об этих обществах, основанные на вашем личном опыте. Если по какой-либо причине вам не хочется говорить на эту тему, то, разумеется, не надо. Но возможно, убийство поляка как-то связано с междоусобицами в этой среде?
— Полагаю, что это возможно, — осторожно заметил сэр Хюберт, — но мне желательно было бы знать подробности убийства. В свое время я написал небольшую монографию, посвященную русским «братствам». Когда вернемся домой, я покажу вам ее.
Найджел поблагодарил его и, не удержавшись, по-журналистски намекнул, не припомнит ли он какую-нибудь изюминку, специально для печати.
— Дайте мне время, и я попытаюсь, — сказал Хендсли. — А почему бы вам не потормошить доктора Токарева? По-моему, он просто битком набит информацией, которая вас интересует.
— Боюсь его рассердить. К тому же, мне кажется, здесь ему не до этого.
— А вам-то что? Он либо прочтет вам пространную лекцию на заданную тему, либо вообще откажется говорить, сопроводив свой отказ многозначительными намеками. С русскими ведь никогда не знаешь точно, как они себя поведут в той или иной ситуации. В общем, попытайтесь.
— Хорошо, попытаюсь, — улыбнулся Найджел, и далее остаток пути они провели в доброжелательном молчании.
Потом, когда вся эта жуткая эпопея во Франтоке завершилась, Найджел всегда вспоминал эту прогулку как один из приятнейших эпизодов тогдашнего его визита в дом сэра Хюберта.
За обедом он вновь возвратился в мыслях к разладу в отношениях между Чарльзом, Розамундой и миссис Уайлд. Он подозревал также, что не все ладно и между Токаревым и Чарльзом. В общем, пищи для размышлений было более чем достаточно.
После обеда все разбрелись кто куда — Хендсли с Токаревым уединились в библиотеке, миссис Уайлд и Ренкин пошли прогуляться, Найджел с Анджелой отправились изучать дом и окрестности, на случай если это понадобится ему при «игре в убийство». Потом они намеревались поиграть в бадминтон. Розамунда Грант и Уайлд тоже куда-то исчезли — порознь или вместе, Найджел не знал. Ему с Анджелой (и ей с ним) было весело, они хорошо разогрелись во время игры и насмеялись тоже вдоволь. В общем, обществом друг друга они были вполне довольны и к чаю в холл возвратились уже будучи на «ты».
— Итак, — объявил Хендсли, когда Анджела наполняла последнюю чашку, — сейчас двадцать пять минут шестого. В полшестого начинается «игра в убийство». К одиннадцати это «убийство» должно свершиться. С правилами знакомы все. Вчера вечером тому, кого он выбрал на роль «убийцы», Василий передал алый жетон. Напоминаю: «убийца», свершив свое темное дело, выключает свет и ударяет в гонг, а каждый из участников игры ни словом, ни намеком не должен выдать тайну, избрал или нет Василий вас на роль «убийцы». «Убийца» имел почти сутки в своем распоряжении, чтобы обдумать план. У меня все.
— Прекрасная речь, шеф, — изрек Ренкин.
— Я прокрадусь им вслед и спрячусь за ковром [2]! — весело воскликнул Уайлд.
— Есть вопросы? — спросил Хендсли.
— Такая блестящая речь не оставила ни грана неясности, — пробормотал доктор Токарев.
— Отлично, — радостно закончил Хендсли. — В любом случае давайте пожелаем нашему «убийце» больших успехов.
— А я вовсе не уверена, — заявила миссис Уайлд, — что эта игра такая уж безобидная.
— Да что ты, это не игра, а настоящий триллер, — заметила Анджела.
Сэр Хюберт направился к гонгу и взял в руки массивный молоток, обитый кожей. Глаза всех были устремлены на старинные часы, стоящие в дальнем конце холла. Большая стрелка сдвинулась на деление вниз, и часы низким глубоким тоном возвестили полчаса. В этот самый момент Хендсли ударил в гонг.
— «Убийство» начинается! — по-театральному объявил он. — В следующий раз гонг прозвучит тогда, когда оно свершится… Я приглашаю вас пройти в гостиную.