Почему я родилась зимой? Она навевает в душу стужу. Мир замирает, кутаясь под одеялом с чашечкой горячего чая, и с нетерпением ждет весну. Все искренне радуются, когда лед тает, а солнце греет озябшие деревья. Как ночь и день. Не зря же мы спим, когда темно. Вот и зиму лучше просто проспать, как медведь в берлоге.
Герман подъехал к дому Андрея и заглушил мотор. Я спрятала от него заплаканные глаза и открыла дверцу. Он вышел из машины и преградил мне дорогу.
- Прекрати плакать. Ты вызовешь подозрение. Сделай все так, будто ты его разлюбила, и в твоей жизни ничего не изменилось.
Конечно! А о чем Герману еще волноваться? Проблемы с полицией не нужны.
Я оттолкнула Жнеца, пулей влетела в подъезд и побежала на второй этаж, будто вовсе не касалась ступеней. Знакомая черная дверь стояла такая прочная и невозмутимая, ей плевать на чувства.
Я пыталась унять слезы, но комок застыл в горле. Хотелось закричать, чтобы страх перед разговором улетучился. Глубоко вздохнув, попыталась подумать о чем-то хорошем, светлом, радостном. Но кроме улыбки Андрея, что еще больше заставляла впадать в истерику, на ум ничего не приходило. Казалось, я стояла у двери целую вечность, собираясь с силами.
Рука, словно пунцовая потянулась к звонку. Сейчас порву с прежней жизнью окончательно.
- Кристина? – удивился Андрей. – Ты покрасилась? Что с глазами? – прищурился парень.
Я смахнула с лица остатки слез и опустила взгляд в пол.
- Нам нужно расстаться.
- Ты шутишь? Да? – он расхохотался. – Почему ты пришла так рано?
- Давай, ты забудешь о моем существовании навсегда, ладно? – выдавила я из себя.
- Не понял. Ты сейчас бросаешь меня?
- Да… Да, я… нам … я… - слова запутались, слезы потекли. Сердце сковала невыносимая боль.
- У тебя кто-то есть? – спросил он дрожащим голосом.
- Нет. Я просто не могу быть с тобой, – сама сказала, а в голове молилась, лишь бы не поверил.
- Кто он?
- Не спрашивай ничего. Прости… Так надо… Прости.
Сбежала по лестнице, не чувствуя ног. Душа зарыдала, обливая кровавыми слезами истерзанное сердце. Знала, что он может броситься за мной, поэтому быстро села в машину.
- Поехали! – закричала я.
Герман надавил на педаль газа изо всех сил, отчего шины автомобиля прокрутились на подмерзшем за ночь асфальте, прежде чем она рванула с места.
Я совсем расклеилась, прикрывая слезы ладонью, осознавая, что любила Андрея, хотя и часто противилась чувству. Надо гнать прочь эти мысли. Просто забыть, будто он и не появлялся в моей жизни.
Часть сердца в этот миг вырвалась из груди и навсегда осталась с любимым.
- Не грусти… Ты вскоре все забудешь, как и я когда-то на твоем месте, – попытался успокоить Герман.
- Ты в одно мгновение отнял у меня жизнь, а теперь пытаешься сочувствовать?! Да пошел ты, Гера, куда подальше!
- Гера… Так меня когда-то называла мама, – погрузился в воспоминания Жнец.
Я посмотрела на его идеальный профиль, и в груди закипел гнев. Нет сил молчать.
- Не пытайся меня разжалобить! Ты дьявольское отродье! Ты обманом поставил мне эту метку!
Я подвернула рукав куртки и указала на круг с шипами.
- Не смей меня так называть! Я твой наставник! Быстро прощайся с матерью!
Он резко затормозил у моего дома, и я чуть не ударилась о лобовое стекло головой. Жнец специально это сделал, решил отомстить за дерзость. Ничего, у меня тоже коготки имеются.
Я вышла из машины и специально сильно хлопнула дверью. Соседка в это время выглянула из подъезда и остановилась у порога, чтобы разглядеть водителя дорогого автомобиля, что привез меня.
Ухмыльнувшись, я зашла в темный подъезд. Теперь все равно, что обо мне подумают.
Поднялась на третий этаж и замерла у родной двери. Несмело нажала на звонок. Мама впустила меня в дом и скрестила руки на груди.
- Где ты была всю ночь?! – грозно подбоченившись, спросила мама.
Что ей сказать? Правду? Она ведь знала, что это когда-нибудь случится.
- В гостинице, – честно ответила я, скользнув взглядом по ее лицу.
- Ты позоришь меня, Крис!
У мамы на глаза навернулись слезы, она прошла в гостиную и села на диван.
- Позорю? А разве ты не знала, что это случится?
Она посмотрела молящими глазами, в которых читалось понимание и сожаление.
- Значит, время уже пришло? Так скоро? Тебе же вот-вот исполнилось восемнадцать, – мама прочистила горло и продолжила уже тише, - Я знала, что так будет, но до конца не верила. Не хотела верить.