«Нехватка смелости и ярости…»
Нехватка смелости и ярости —
Жизнь обывателя пресна
И тянется до пошлой старости,
Вещами мертвыми полна.
Событий суетное крошево,
В них измельченная душа.
О, если б капельку хорошего —
Любви, ценой хоть в два гроша…
Всегда занудное ворчание,
Судьбы обыденной распад…
Потом вселенское молчание
Под небом, черным от утрат.
«За окнами все та же суета…»
За окнами все та же суета,
И жуткого порой раскаты смеха —
Того убили, ну а тот уехал,
На стройке для рабов найдя места.
Куда не бросишь свой тревожный взор —
Вновь жизнь тасует судьбы, будто карты,
Хотя всегда надеешься на фарт ты,
Но попадешь в несчастий злой узор.
Какая же отрада для души,
Когда нет больше веры даже в чудо,
Когда вверху кремлевские иуды,
А рядом воры, шлюхи, торгаши?
«Эпохи сюжет понятен…»
Эпохи сюжет понятен
Для тех, кто зорко глядит.
Плевать, что народу приятен
Ворюга или бандит.
Барыги рулят страною,
И все на корню продают.
И стала общей виною
Память великих минут.
А мы готовимся к смуте,
И повторяем не раз:
«Россия — это не Путин.
А Пушкин. Вот и весь сказ».
«Нелепая публика…»
Нелепая публика
Охоча до рублика.
Какая республика?
О чем вы? Смешно…
Кругом фанаберия,
Обман и безверие.
Ах, если бы Берия…
Но умер давно.
Зря машем мы флагами,
С печатью бумагами…
Здесь нужно Гулагами,
Да люд никакой.
И общество русское
Живет с перегрузкою
Под водку с закускою,
Под гиблой тоской.
«С тоской мы бьемся каждый Божий день…»
С тоской мы бьемся каждый Божий день,
Придумываем жизни оправданья.
Но годы не отбрасывают тень
На наши суетливые скитанья.
Остановись на несколько минут,
И музыку услышь, что манит в бездну.
И вдруг поймешь — отныне твой уют
Мешает жить, тебе в нем стало тесно.
Но если нет возвышенной любви,
То человек один грустит и грезит,
А сволочь веселится сколько влезет
И строит счастье на чужой крови.
И так, ты продолжаешь разговор
С пространством, с бесконечностью ночною.
И одиночеством, и тишиною
С тобою вечный делится простор.
«На грани больших потрясений…»
Артему Гренюку
На грани больших потрясений,
Подземный чувствуя гул,
Все чаще выходят тени, —
Инфернальный ветер подул.
Реальности мир протекает,
Картинка все время плывет:
Несчастье опять завлекает,
В холодную полночь зовет.
Под небом чужим и тревожным
Труднее стало дышать,
Что мнилось нам невозможным
Нельзя уже удержать…
«Все те же лица скуки и тоски…»
Все те же лица скуки и тоски —
Запойное безумье быдлограда.
А холод смерти серебрит виски —
Души твоей единая отрада.
И снится жизнь, которой не вернешь,
И рифмы ненаписанных сонетов.
А наяву: банальность, подлость, ложь
В беспамятство бредущих силуэтов.
И мусором ненужным по углам,
Скопились дни, слежавшиеся в годы.
И вот судьба, что рвет напополам
Надежды карты из твоей колоды.
Так очень просто молодость ушла
И постускнели все пути-дороги.
А зрелость ненавидит зеркала,
Их холод вечности и тьму тревоги.
«Хорошей судьбы и прощайте…»
Хорошей судьбы и прощайте.
Не надо пустых разговоров.
Других вы теперь восхищайте
В пыли европейских просторов.