— Нашего Капа выбрали всего за несколько минут, — оскалился он в очередной раз, — своеобразный рекорд.
— Ты там был?
— Да. Прошлого Капа разжаловали за что-то, не знаю, и на его место сразу Рихтера выбрали. Почти единогласно.
— Любопытно. Кстати, а врагам разве можно общаться? Мы вчера в таверне все чудно повеселились и как же теперь друг друга дубинами лупить? Я, к примеру, не знаю что и делать, встреться мы с тобой с оружием в руках, — пошутила я.
А Тоб вдруг стал очень серьезен:
— Мы все будем в масках, Маша, все, кроме Капов. Так что никто друг друга не узнает. Но даже будь мы без масок, и даже будь я твой родной брат или муж, тебе придется приложить максимум усилий, чтобы нейтрализовать меня поскорее. Потому что если Контролеры игры заметят хоть какую-нибудь задержку, малейшую проволочку — выкинут с позором из замка, и ни в одну топовую игру ты еще очень долго не сможешь играть.
Этого я не знала, но в его словах меня поразило другое.
— Муж? — удивилась я. В наше время примерно одна пара на несколько тысяч оформляют брак, кому это нужно, какие-то обязанности да условности, отношения должны быть легкими и ненавязчивыми. А если женщине захочется детей, она сделает как моя мама, да и как большинство других женщин. Мама просто перестала предохранятся, и кто мой отец сама не знает. Можно, конечно, попробовать договорится с партнером, но мужчины давно уже на подобные предложения только морщатся да на потом откладывают, так что зачем им об этом знать? Мне, кстати, с мамой повезло — она меня сама растила, в приемник не отдала, и даже Кирилла, брошенного ее сестрой, к нам забрала. А ведь для многих женщин дети что-то типа работы — родила, отхватила энную сумму денег, так что безбедно можно жить года четыре, в приемник сдала и свободна. Только за счет этого рождаемость у нас все еще выше смертности.
Зато появился новый вид семей — клановые. Когда владельцы финансовых империй пришли к выводу, что нельзя доверять управление посторонним людям, они образовали семейные кланы. Клан может включать несколько десятков людей, связанных кровным родством и управляет корпорацией, не пуская к власти чужаков. Про клановые семьи вообще много баек ходит. Говорят, что детей там с младенчества мундштруют чуть ли не как животных, натаскивая на одну цель — процветание корпорации. Читала я однажды интервью, данное бывшим врачом одной такой семьи — так он говорил, что там детям при рождении клеймо ставят на тело. И что живут они не по тем законам, по которым все живут, а у них имеется толстенный свод своих, и там такое мракобесие, что непонятно, как такое вообще возможно в современном мире.
В любом случае слово «муж» в нашем обществе практически вышло из употребления, как неиспользуемое.
— Да, я сказал муж, — слабо улыбнулся Тоб. — Многим слух режет, но я это слово спокойно произношу. Я, знаешь ли, вырос в полной семье. У меня были папа и мама, и они прожили вместе больше 20 лет. Когда я о них вспоминаю, я думаю, что полная семья — это правильно.
Я прямо расстроилась! Мне Тоб понравился, я итак была согласна встретится с ним в реальности для более близкого знакомства. Но, оказывается, он из тех, кто рассказывает байки про полные семьи, чтобы произвести на девушку впечатление, а меня это всегда очень злило.
У меня на лице наверно все это отразилось, потому что Тоб замолчал и стал с интересом на меня смотреть, а потом опять клыки оскалил. Тут уж я не выдержала:
— А я вот, наоборот, не выношу когда человек со мной рядом больше суток и представить себе не могу даже как можно все время жить с одним и тем же, это же скучно!
Тоб оставил мою реплику без внимания.
— Кстати, для чего ты играешь? — спросил.
Я растерялась.
— А ты?
— Я кое-что искал, — говорил Тоб, вставая с камня, на котором мы сидели прямо у воды. — Но в последнее время думаю, что ищу не там. Нет ничего в этой игре, бессмысленная она какая-то. Тайные властные структуры меня не интересует, так что досмотрю одну историю и уйду.
Он снял фрак и небрежно бросил его на траву.
— Я искупаюсь, — оглянулся на меня Тоб. — А ты иди, у тебя впереди первая игра, и я вижу, что тебе нужно серьезно об этом подумать.
Я с удовольствием смоталась. Составила подробный отчет Каппи и завалилась спать. Очень напряженные получились выходные, и следующие намечались не легче.
Неделя занятий показалась мне годом.
Дима меня простил и подошел еще раз, и как назло опять не вовремя! Я как раз вспоминала зеленокожую физиономию, болтающую о семейных ценностях и была очень зла. Даже разговаривать с Димой не стала, хотя он-то как раз всегда честно говорил, что длительные отношения его не интересуют. Только когда он уходил я заметила, что на этот раз у него в руке не шоколадка, а коробочка дорогущих конфет ручной работы.