Почему же именно в этот момент мудрые слова забылись? Я пообещала себе, что найду людей, испоганивших мою жизнь, лишивших близких. Это будет доказательство того, что я могу отвечать за свои решения и поступки. А в сторону Лан ду Трейна даже не взгляну больше! И про поцелуй вспоминать не буду!
Повинуясь бурлившей внутри обиде, я в два шага подошла к Сейму, встала на цыпочки и прижалась губами к его губам.
Это была молния. Быстрая и беспощадная. Пронзившая меня от макушки до пять.
Но виной ее появления стали не губы, легко касающиеся моих и даже не появление агрессивно ко мне настроенного стихийника. Всему виной стал банальный стыд.
Доказала, что взрослый и вполне способный отвечать за свои поступки человек.
Самое обидное, что удовольствия от поцелуя никакого. Так прикосновение одних стиснутых губ к другим.
Хорошо хоть Сейм отвечать мне не стал, тем самым позволив позорно сбежать. Стараясь не замечать перекошенное лицо наставника и растерянное — ректора.
— Ханна, ты куда? — окликнул меня Ратмир, когда я словно комета пронеслась мимо ребят.
— Туда! — буркнула в ответ и постаралась убежать вперед по направлению к телепорту, чтобы никто больше не задавал вопросов.
Щеки пылают, в голове бардак, самая осмысленная мысль: «Это же надо было такое устроить?!». Как я теперь смотреть им в глаза?!
Прав был тренер, сначала делаю, а потом думаю. Сначала всех заставила себя искать, теперь это. Бедная бабушка, представляю, что она думала когда искала меня. Ничему меня жизнь не учит!
И это я хотела самостоятельности? Свободы? Была уверена, что только опека тирана–отца мешает быть счастливой? Ха, да он у меня оказывается еще ангел. Я бы такое чадо посадила под замок и больше не выпускала! Никогда.
Хотела забыть о поцелуе в Ночь Женщин? Молодец, забыла. Теперь это слово будет ассоциироваться с собственной глупостью.
Если тогда все можно было объяснить волей богини, то теперь вина целиком лежит на моих плечах.
О пресветлая Ликия, как дальше жить?
Может попросить бабушку сразу увезти меня из академии? Вдруг получится больше не встречаться с Сеймом и Ланом?
Все, больше никаких выходок и приключений! Скучная и спокойная жизнь. До самой старости.
Раздираемая стыдом и чувством вины я быстрым шагом шла по хорошо видимой тропинке. К счастью никто ко мне больше не приставал, лишь в невдалеке слышались веселые голоса друзей радующихся чему‑то. Хорошо, что они не видели!
Неожиданно путь преградил золотой единорог.
Он появился откуда‑то из леса справа.
Неторопливым, величественным шагом вышел на тропинку и стал, практически уткнувшись мордой в мое лицо.
— Ты! — сказал всадник, как я узнала позже, у эрхов нет в языке вежливых форм, поэтому и на нашем они разговаривают, избегая их. — Поедешь с нами.
Удивленно посмотрела на уже знакомого всадника. Он в ответ протянул руку предлагая помочь сесть.
— Но… — попробовала возразить. Я ведь решила быть примерной и послушной?
— Золотому единорогу и Владыке эрхов не отказывают, — сказал подошедший вместе с остальными Сейм.
Невольно повернулась на голос и встретилась с задумчивыми зелеными глазами ректора. Только что начавшие остывать щеки заполыхали с новой силой.
— Мы подождем возле телепорта, — сказал Сейм Владыке.
Эрх в ответ кивнул и также как несколько часов назад легко закинул меня на единорога.
— Куда мы едем? — спросила у своего спутника через какое‑то время.
— Солнечный, хочет показать тебе что‑то.
— Солнечный?
Эрх погладил рукой гриву красавца под нами.
— Он говорит, что сейчас тебе это больше всего нужно.
— Вы можете разговаривать?
— Да, но иногда лучше посидеть в тишине.
Покорно замолчала, хоть и хотелось задать миллион вопросов.
Совсем скоро кусты, покрытые еще толком не распустившейся зеленью, раздвинулись и нашим глазам предстала небольшая площадка рядом с узким входом в пещеру.
— Нам туда.
Хотела спешиться, но Владыка придержал за талию, так что в пещеру мы так и въехали верхом.
Удивительно, но сразу после входа пещера расширялась во все стороны, давая достаточно места и нам и единорогу. Пахло сыростью, прохладой и мхом. Где‑то капала вода. Звонко цокали копыта Солнечного по камням нарушая покой места.
Где‑то минут через пять остановились у большой пещеры, в центре которой, словно рукотворная купальня, замерло маленькое озерцо. Правой стены не было, словно кто‑то сделал окно, чтобы с высоты птичьего полета любоваться окружающей природой.