Нам открыли окошко для телепортации, поморщившись шагнула в него. Только сейчас почувствовала, как события и новости последних дней ложатся на мои плечи неподъемной ношей.
Что будет дальше? В моих любимых книгах героини никогда не сомневались в успехе и все действительно хорошо заканчивалось. Вот только реальная жизнь это не книги.
Пока я противостояла неизвестному злу, у меня был шанс на победу. Но выстоять против самого императора под силу далеко не каждому. Выйдет ли у меня?
Короткий стук в дверь. Открыла дверь Софи, до этого момента молча наблюдавшая за мной.
— Как она? — раздался голос Ратмира.
В место ответа подруга махнула рукой в сторону стены, которую я подпирала спиной сидя уже на полу. И когда только успела?
Парень прошел в комнату и присел на корточки напротив.
— Ты уже знаешь, — не вопрос, утверждение.
Кивнула головой.
— Меня тоже только что просветили, — он как‑то странно ухмыльнулся.
— Что ты хотел? — попыталась придать голосу спокойствие, правда получалось с трудом.
— Просто хотел сказать, что можешь рассчитывать на меня, — говоря это, Ратмир смотрел себе под ноги. Создавалось впечатление, что каждое слово дается ему с трудом. — Я против решения дедушки и готов помочь, чем смогу.
Больше не говоря не слова, он вышел так и, оставив меня сидеть на полу.
Смотря на закрывшуюся дверь, подумалось. Все‑таки я счастливый человек. Пусть мне угрожает смертельная опасность, но вокруг столько людей готовых придти на помощь.
Увидев, что я стала нормально реагировать на окружающий мир, убежала к себе Софи. Завтра действительно предстоял напряженный день, так что выспаться было хорошей идеей. Но стоило мне только задуматься об этом всерьез, как в дверь снова постучали.
— Поспать спокойно не дадут, — громко проворчала я, распахивая дверь.
— Я ненадолго, — смутившись, ответил тренер. Смущенный Лан ду Трейн оказался для меня открытием. В немом изумлении наблюдала, как он прошел мимо в глубину комнаты и сел возле стола.
— Ты так и собираешься стоять у двери? — голос потеплел от скрытой улыбки, но она никак не отразилась на его лице.
Решительно закрыла дверь и забралась на кровать с ногами, обняла колени руками.
— Что ты хотел?
— Мне Софи объяснила причину твоего поведения.
Вот предательница! Мало мне сейчас проблем, так еще и это?!
— Мне кажется, нам стоит поговорить. Знаешь, почему я не стал ничего рассказывать у эрхов? — отрицательно покачала головой. — Потому, что это не имеет большого значения.
— То есть, как?
— Богиня весны, мудра и справедлива. Она действительно дает танцовщице подсказку с кем та может быть счастлива. Вот только в этом подарке таится подвох. Знаешь, сколько я видел несчастных пар? Обрадовавшись подарку, они поспешили создать семью, но забыли, что счастье просто так на голову не падает. Нужно еще желание понять близкого человека, где‑то уступить или принять его недостатки. В результате люди и вместе не могут находиться, и друг без друга страдают.
— Неужели так всегда?
— Нет, но те, кто стал действительно счастливым, приложили к этому немало усилий. А еще я знаю людей, нашедших свою вторую половинку в совсем другом человеке. Понимаешь, что я хочу сказать?
— Да.
— Нам с тобой предстоит важное дело, и если ты продолжишь от меня бегать, оно усложниться. Поэтому хочу поговорить начистоту. Да, ты мне нравишься, — почувствовала смятение. Никогда раньше мне не приходилось выслушивать признание. — Мне нравится твое упрямство, настойчивость в достижении цели, честность… — он сделал паузу, — но я никогда не стану настаивать ни на каких отношениях, пока ты их не захочешь сама. И если ты решишь, что кто‑то подходит больше, я не стану мешать.
Еще долго после ухода Лан ду Трейна я ворочалась в своей постели, перебирая услышанные слова. Как такое может быть, что пара фраз сняла тяжесть и неловкость? Все‑таки чувствовать, что твоя жизнь решена кем‑то, пусть и богиней, неприятно.
Но, какие мои чувства?
Я уважаю Лана. Он доказал, что достоин доверия. Сколько раз, не смотря на кажущуюся грубость, я видела, как он помогает своим студентам? Сколько раз чувствовала его заботу?
Так и не разобравшись в своих чувствах, уснула. А следующий день принес столько проблем, что все терзания по поводу чьих‑то чувств отошли на второе место.
Начался он банально — с очередного окрика Софи, вопрошающего мою совесть, есть она или нет. Ее, как обычно, не было, но вставать все равно пришлось.