Выбрать главу
Пусть с сумерками наступила тьма, Наступит и время восхода солнца, А когда выйдет солнце из-за гор, То тьма исчезнет, следа не оставив.
Пусть заморозки холод принесли, Наступит время летнего тепла, А лишь зазеленеет все вокруг, То зимний холод сгинет без следа.
Пусть разлучили мужа и жену, Наступит время радостной их встречи, И, долгую разлуку пережив, Они любить сильней друг друга станут.

Услышала эти слова молодая женщина, выглянула из окошка, — а из чудесной деревянной птицы муж к ней руки протягивает. Так она удивилась и обрадовалась — стоит, шевельнуться не может. Потом опомнилась и одним прыжком перескочила к мужу в деревянную птицу. Снова оказались вместе молодые супруги. Направили они свою чудесную Гаруду прочь от дворца, запели веселую песню и полетели к месту, где их ожидали побратимы.

— Вот здорово! — не сдержался тут Тенчжуп.

— Юноша промолвил слово, — обрадовался Волшебный Мертвец, выскользнул из мешка и улетел на кладбище Прохладная Роща.

3. Чэнсель

Только Тенчжуп проронил слово, как Волшебный Мертвец снова улетел на кладбище Прохладная Роща. И снова Тенчжуп, претерпев множество лишений, пришел на кладбище, приблизился к манговому дереву, словно собираясь рубить его топором Белый Месяц. Испугался Волшебный Мертвец и слез вниз. Тут посадил его Тенчжуп в пестрый мешок, завязал пестрой веревкой и, взвалив мешок на спину, двинулся в обратный путь.

— Эй, юноша! Расскажи какую-нибудь историю, веселей идти будет, — обратился к нему Волшебный Мертвец.

«Этот старый труп снова хочет обмануть меня. Ну, да на этот раз ему не удастся заморочить мне голову, пусть рассказывает что угодно, а я буду молчать», — подумал Тенчжуп и, крепко сжав губы, продолжал шагать дальше.

— Раз ты молчишь, то я буду рассказывать, а ты слушай, — сказал Волшебный Мертвец и начал новый рассказ.

Давным-давно была чудесная страна, которая называлась Украшенная Цветами. Рощи там были сандаловые и кипарисовые, в них текли ручейки прозрачные, на полях росли цветы шафрановые, злаки разные и коренья. Жил в той стране один бедняк. Он отличался мужеством и смекалкой, любую работу выполнял сноровисто и умело, поэтому местные жители прозвали его Чэнсель — Светлый Ум.

Случилось так, что и царь той страны носил имя Чэнсель. Как-то раз один из царских приближенных сказал:

— О Великий царь! Среди твоих подданных есть один человек, которого также зовут Чэнсель.

Не понравилось это царю, и велел он немедленно привести бедняка во дворец.

— Правда ли, что тебя зовут Чэнсель? — спросил его царь.

— Люди дали мне такое прозвище, — спокойно ответил бедняк, ничего не подозревая.

— Ну, если тебя зовут Чэнсель, то ты должен быть очень смекалист, иначе, посуди сам, какой толк носить подобное имя? — раздраженно сказал царь и, указав на большую бирюзу, украшавшую его грудь, продолжал: — Если ты в течение трех дней завладеешь этой бирюзой, то значит, по праву зовешься Чэнсель, и я отдам тебе половину богатств царства. Если же ты не сумеешь этого сделать, то я заберу в казну все твое достояние, а тебе выколю глаза.

Как ни молил царя бедняга Чэнсель, но «навоз не станет золотом, а вода не обратится в масло». Царь не отменил своего решения, и бедняку ничего не оставалось делать, как принять его условия.

Отпустил царь Чэнселя, а сам приказал еще больше стражи выставить, ни одного человека не пропускать во дворец. Ворота дворца охраняли четыре могучих стражника верхом на лошадях, двери во внутренние покои стерегли четыре заклинателя с барабанами, около больших очагов на кухне постоянно бодрствовали два повара, а две служанки круглые сутки поддерживали огонь в маленьких печах, на которых кипятился чай. В царских покоях толпились преданные придворные, а драгоценная бирюза висела на шее владельца. Пуще глаза оберегал царь драгоценную бирюзу. И не удивительно: не простая была эта бирюза, а волшебная. Пока она была цела, царь не боялся смерти.

Первые сутки прошли спокойно. Ничего не случилось и на вторые сутки. Все это время охрана и стража не спали. Они так устали, что, когда пошли третьи сутки, глаза у них слипались. Выждал двое суток Чэнсель, а на третьи переоделся в женскую одежду, надел женские украшения, убрал волосы на женский лад и, захватив с собой бочонок крепкого сладкого вина, пошел ночью к воротам царского дворца. Ночь выдалась холодная. Четыре верховых стражника продрогли до костей, их клонило ко сну, и они только и мечтали о глотке вина, чтобы согреться. Увидев женщину, стражники стали кричать ей: