― Неужели это был просто кошмар?
Отсмеявшись, Катя меня обняла:
― Поправляйся, племянничек... Попрошу доктора выписать тебе успокоительное и побольше, это всё из-за переживаний, бедолага... Ну, держись, завтра зайду, принесу вкусненького, только не кисни, ладно? Главное, что остался жив, у меня ведь кроме тебя тоже никого нет...
И она ушла.
После выписки из больницы я сразу уехал к другу, у которого жил, пока всем пострадавшим от взрыва подбирали новое жильё. Никакие уговоры Катерины не смогли заставить меня вернуться ― я так и не поверил ей до конца...
Последние три года мы время от времени созванивались, но не встречались. Она обижалась, ведь раньше я в ней души не чаял. И вот, наконец, пересилив себя, приехал, но опоздал ― её больше не было. И снова ночь, снова гроза...
Я решил не подниматься наверх и до утра провести время в гостиной: включил телевизор и, сев на диван, откинул голову назад. Сердце отпустило, но мне по-прежнему было не по себе. Попытался привести мысли в порядок: что же случилось с Катей? Она была такой молодой и здоровой, неделю назад я разговаривал с ней по телефону, пообещал приехать, и "тётя" так радовалась этому. Что за злой рок преследует нашу семью?
От переживаний пересохло в горле, и я потянулся к кувшину, чтобы выпить воды. Тут-то меня и перепугал стук падающего предмета. Растерянно посмотрел по сторонам ― всё вроде было на месте. Однако, странный звук снова повторился и не один раз. Казалось, что рядом кто-то решил сыграть в мяч, но ведь я здесь был один, или нет? Сердце снова заныло в плохом предчувствии. И как только, спрашивается, хватило ума остаться в этой чёртовой квартире ― чем я, идиот, думал?
Затем последовал звон бьющейся посуды и знакомый смех. Катя... только она умела так заразительно смеяться ― у неё был низкий, немного хриплый голос, ошибиться невозможно.
― Митя, наконец-то ты приехал, я так ждала. Ждала-ждала, да вот незадача, нечаянно умерла... Упс! Иди сюда скорее, мне надо тебе кое-что сказать. Ну же, трусишка, ты же знаешь, где моя комната...
Меня как будто придавило к полу, от ужаса я почти не мог дышать.
―Это не может быть она, просто вернулись воспоминания, я ведь до сих пор так и не справился со своими страхами, ― крутилось в голове, и вдруг неожиданно для себя, услышал собственный голос словно со стороны:
―Эй, не знаю и не хочу знать, как тебя зовут, но ты ― не Катя, а мой кошмар, и я тебя не боюсь! ― не понимаю, что в тот момент на меня нашло. По идее, должен был прикусить язык от ужаса, а вместо этого понёс такое...
В ответ ― ни звука, ни шороха. Я стоял, тяжело дыша, в ожидании сам не знаю чего. Прошла минута, другая, а в комнате по-прежнему было тихо, даже телевизор не работал ― на экране дрожали разноцветные полосы. Мозг очнулся, давая команду ― бежать, и я как был, в майке и шортах, бросился к входной двери. Никто или ничто меня не остановило, вот только дверь не желала открываться, и мелькнувшая было надежда на спасение растаяла без следа...
Подёргав несколько раз неподдающуюся дверь, обессиленно уткнулся в неё лбом. Ледяной ветерок легонько пробежался по шее, словно кто-то очень холодный подул на меня сзади. Я замер в ужасе, рука застыла на дверной ручке.
― Уже уходишь? Как это некрасиво! Мы же три года не виделись, посиди со мной хоть немного, малыш, ― голос звучал насмешливо и грустно одновременно, ― клянусь, что не причиню тебе вреда. Я всего лишь пошутила, а ты опять испугался. Чудак-человек... И дверь не держу ― просто не в ту сторону открываешь... Бежишь, а ведь я всегда так тебя любила.
― Не слушай, не слушай, это всего лишь галлюцинация, ― повторял я себе, обливаясь холодным потом, ― просто игра воображения, и только.
И чтобы окончательно себя в этом убедить, сказал вслух:
― Тебя здесь нет, на самом деле ты не существуешь ― обыкновенный плод моей фантазии...
― Да ладно, я ― плод фантазии? Да хотя бы и так! Но посмотри на меня, какой красивый, недоступный плод ― тот самый, о котором ты в тайне мечтал ночами. Не раз замечала, какими глазами кое-кто на меня смотрел...
― Лгунья! - я повернулся и увидел Катю, стоявшую в холле. На ней был тот самый халатик с пятнами моей крови, в котором она три года назад прибежала в комнату, лицо по-прежнему украшала знакомая алая полоса от кружевной салфетки.
― Ну ладно, ладно... не кричи, может, я немного и сочинила. Нельзя, что ли, девушке пофантазировать? ― она усмехнулась, ― Митя, отпусти ручку, а то оторвёшь, пошли в комнату. Сказала же, что не трону, да и как бы, интересно, я это сделала, если мертва, а?
Она призывно махнула рукой. У меня не осталось сил сопротивляться и спорить, и я обречённо поплёлся за ней. Неужели смирился? Похоже, что так... В комнате Катя плюхнулась на диван, энергично постучав по нему и приглашая сесть рядом. Диван скрипнул, прогибаясь под её весом, значит, она ― не привидение? Кто же, вернее, что же она такое?
Я молча подошёл к окну, за которым по-прежнему шёл дождь, и посмотрел на задвижку ― одно прикосновение, и створка откроется. Мы на первом этаже ― лучше уж гроза и ливень, чем находиться рядом с ней...
Приняв решение, я осмелел:
― Кто же ты ― ведь не человек и не привидение?
― Какой догадливый юноша ― значит, немного успокоился. И правильно. Смотри-ка, встал рядом с окном, решил прыгнуть? Молодец, ― она засмеялась.