- Я просто... - Мое сердце в этот момент бьется так сильно, что тело охватывает нездоровый жар. - Я... - Лифт продолжает спускаться, оповещая о прохождении каждого этажа коротким мелодичным сигналом. Мои мышцы горят от напряжения, и чем дольше он смотрит на меня, тем сложнее мне дается держать себя в руках.
- Мы владеем тобой, Элла. На семь дней твоего независимого "я" больше не существует.
Вокруг меня начинаются кружиться и вертеться стены, цвета смешиваются и смазываются в хаотичные пятна. В ушах стоит звон, а затем… меня поглощает полная темнота.
Когда я прихожу в себя, то обнаруживаю, что мое тело покрыто потом, а волосы на голове спутались. Из-за вибрирующего гула несущихся шин подо мной, у меня создается впечатление, что я двигаюсь. Я в машине. Меня окутывает знакомый запах дорогого одеколона, и, разомкнув веки, я встречаюсь с зелеными глазами Тобиаса. Мелькающий за окном свет от фонарных столбов освещает его лицо в темном салоне, пока он смотрит на меня. Приложив руку к голове, я медленно сажусь, хотя меня все еще мучает головокружение.
- Ах, спящая красавица проснулась, - медленно произносит Престон, вытягивая сигарету изо рта и выкидывая ее в открытое окно. Я была зажата между ними на заднем сидении. Мой взгляд перемещается от него к Тобиасу и обратно, и после произошедшего в лифте я чувствую себя полной идиоткой из-за того, что подумала, будто Престон менее ужасающий из них двоих. Они оба опасны.
Мой взгляд скользит по поднятой перегородке между нами и водителем.
- Водитель в курсе ситуации, - отвечает Тобиас на мой невысказанный вопрос. - Не волнуйся.
Я хочу уйти. Все мои инстинкты сходят с ума, приказывая мне бежать как можно дальше от всего этого, но иногда награда превышает степень риска. Эти двое представляют собой очень большой риск. Я их не знаю. Они хотят меня купить. Трахнуть. Возможно, убить... а я подписала контракт, как будто ничего страшного произойти не может. Отлично сработано, Элла. Они как будто завладели моим разумом на той крыше, а теперь… теперь я с ними. Грудь сжимает от осознания собственной глупости, но, опять же, я буквально оказалась на самом дне. У меня ничего нет. И ничего не будет, а это... это соглашение может обеспечить мне безопасность, которую я никогда не смогу получить. Определение шлюхи подразумевает унижение ради недостойных мотивов. Миллион долларов, спасение себя от банкротства - насколько это является недостойным? Но все же...
- Я не... - запинаюсь я. - Не уверена, что мне хочется...
Тобиас впивается в меня ледяным взглядом, и я вздрагиваю.
- Ты пугаешь ее, Тобиас, - вмешивается Престон, улыбаясь, и манит меня пальцем. - Иди сюда, Элла.
Тобиас кивает. И Престон хватает меня за руки, перетаскивая к себе на колени и заставляя усесться на него, расположив ноги по обе стороны от его бедер. Он притягивает меня ближе к себе, пока мое платье не задирается по бедрам вверх, а тело не прижимается к нему в тесном контакте. Его темный взгляд опускается к моим губам, и он мягко убирает волосы с моей шеи. Смесь страха, наполняющего вены, и ощущения его легких, как перышко, ласк, вызывают дрожь в теле.
Он берет мою ладонь и кладет ее на свою теплую грудь.
- Скажи, что ты чувствуешь? - шепчет он всего в нескольких дюймах от моего рта.
Мои пальцы скользят по мягкому материалу рубашки, и я прижимаю ладонь к его груди. Его сердце бьется ровно даже напротив моей руки.
- Что ты чувствуешь, Элла?
- Тебя, - я задыхаюсь. - И ты меня пугаешь.
Его губы кривятся в ухмылке, когда он проводит кончиками пальцев по моей щеке. Это прикосновение такое нежное, словно ласка любовника, и все же этот человек не тот, за кого себя выдает. Совсем не тот. Его лоб прижимается к моему, я чувствую его дыхание и запах сигарет.
- Страх заставляет нас чувствовать себя живыми, - и затем его теплые и твердые губы прижимаются к моим. Мягко, но требовательно. На несколько секунд я забываю о контракте. На несколько секунд я забываю, что нахожусь в машине с двумя мужчинами, которых не знаю, и забываю, что человек, целующий меня, хочет, чтобы я стала его шлюхой.
И почему?
Потому что он заставляет исчезнуть все. Вызывает во мне желание продать намного больше, чем просто тело, ради этих ощущений, острого напряжения и невероятной жажды. Его рука скользит вверх по моей спине, прижимая меня так крепко к его груди, что я выгибаюсь. Единственная преграда, разделяющая мою киску и его твердый член, - это ткань его брюк. И есть что-то очень возбуждающее в этом знании. Мои руки скользят по его груди в бесстыдной потребности и мольбе о большем. Я приоткрываю губы и осторожно прикасаюсь языком к его. Он рычит, и его хватка усиливается. А затем он обхватывает меня за челюсть и отводит лицо в сторону с самодовольной улыбкой. К моим щекам приливает кровь, и я пытаюсь смотреть куда угодно, но не на него. Он крепче стискивает мою челюсть, заставляя встретиться с ним взглядом.