- Игра номер семь, сладкая Элла, - доносится голос Престона откуда-то из темноты.
- Ты узнаешь ее? – спрашивает Тобиас, его губы так близко, что скользят по мочке моего уха. - Ты должна. Ты сама выбрала ее.
Я смотрю на девушку. Лили Дэвис. Девушка без семьи и реальных перспектив. Девушка, которой не везет. Такая же как я. Она могла бы быть мной, но, похоже, одна из нас находится на одной стороне этой игры, а другая - на противоположной.
- Пожалуйста, - хнычет она. - Я не знаю, почему ты это делаешь, но я... я могу тебе заплатить.
- Успокойся, Лили, - произносит Тобиас, вытаскивая что-то из нагрудного кармана, - ты подписала контракт. Ты согласилась принять участие в игре.
Во мне вспыхивает ревность, лишь стоило мне представить, что он сделал, чтобы заставить ее подписать этот контракт. Он целовал ее так же, как и меня? Он заставил ее кончить, прежде чем она согласилась стать его игрушкой? Престон касался ее, чтобы подсластить сделку?
- Но... - начинает она.
- Тише, - воркует Тобиас. - Ты не должна была соглашаться на что-то с такими свободными условиями.
- Полное подчинение, - добавляет Престон. - Сладкая Лили. Полное подчинение. -Я пристально смотрю на него. Сладкая Лили? Так они заменили меня? Еще одного ягненка повели на бойню, а затем выбросили на груду убитых тел.
- Я сказал тебе выбирать внимательно, ягненок, - говорит мне Тобиас.
Престон смотрит на меня.
- Теперь ты увидишь почему.
- Не имеет никакого значения, кого я выбрала, - говорю я.
Я бы ненавидела ее. Любую девушку, оказавшуюся в этой комнате, я ненавидела бы ее, кем бы она ни была, потому что она думает, что может забрать то, что принадлежит мне. Она может не знать об этом. Возможно, она была очарована деньгами или, может быть, даже заинтригована, но в глубине души она подписала тот клочок бумаги, потому что ее заманили в ловушку Тобиас и Престон своими обещаниями, даже не высказав их вслух. Весь соблазн заключается лишь в одном взгляде, жестоком поцелуе, нежной ласке, в том, как они держатся и говорят, в том, какую власть они имеют даже над воздухом вокруг них. Она не может их забрать у меня.
- О, - Тобиас подходит ко мне, хватает за подбородок и откидывает голову назад, - но это так, - а затем он целует меня, жестко и беспощадно, и я надеюсь, что эта девчонка смотрит на нас. Она никогда не будет на моем месте. Она никогда не станет его ягненком.
- Пожалуйста, дайте мне уйти, - умоляет она, и Престон недовольно стонет.
- В эту игру так не играют, Лили, - говорит он.
Тобиас отстраняется от меня.
- Лили, - обращается он к ней, его глаза смотрят на меня с такой уверенностью, но в его взгляде проскальзывает и нечто опасное, - ты должна умолять моего ягненка, а не Престона.
Руки Тобиаса скользят по моему телу, стягивая бретельки моего платья, пока грудь не обнажается. Холодный воздух касается моей плоти, и соски напрягаются.
- Посмотри, как прекрасна наша Элла, Лили, - говорит Престон, кружась позади нее, как стервятник. - Ты хочешь быть ею?
Она не произносит ни слова. Тобиас дергает мое платье на бедрах, тонкие швы рвутся. Он шипит, втягивая воздух.
- Я только что имел тебя, но уже хочу снова, - шепчет он, обхватывая мою киску. - И я хочу, чтобы она увидела, на что способна твоя киска… - он позволяет этим словам повиснуть в воздухе, и я хочу схватить его и заставить продолжить. Может быть... никогда не может быть? Но я не могу задавать вопросы. Это противоречит священным правилам.
Тобиас падает на колени передо мной, поднимая одну из моих ног и укладывая ее на свое плечо, прежде чем подается вперед и я чувствую на клиторе его теплое, ровное дыхание.
- Она хороша на вкус. Как мед, - он игриво ударяет меня языком, и я откидываю голову назад, схватив его за густые волосы.
Его палец скользит в меня, медленно двигаясь внутри.
- Трахни меня, - умоляю я, и Тобиас поднимается, сразу же снимая с себя одежду. Он сжимает в кулаке мои волосы и обходит по кругу.
- Такая прекрасная. Сломленная и совершенная. Податливая. Дающая. Всегда готовая, -Тобиас стонет. - Для меня. Для Престона. Для нас обоих.
Престон приседает рядом с девушкой, поднося губы к ее уху. Он что-то шепчет ей, и я могу представить те дразнящие грязные словечки, которые он проговаривает ей. Мои грязные слова. Мои грязные обещания.
- Престон, - зову я его, и в мой голос вложены мольба и приказ одновременно. Его глаза поднимаются на меня, и он встречается со мной взглядом, по его губам скользит хитрая улыбка, прежде чем он нежно целует ее шею.