— Что вы делаете?
— Как — что? Беру на себя главенствующую роль и обеспечиваю близость. Страница сорок четыре. Эффект имеет место?
— Да… — едва слышно вымолвила Оливия, таявшая в его объятиях и почти утратившая способность что-либо соображать и говорить. Запах его одеколона дурманил ее. Клайд приблизился к ней и втянул ноздрями воздух.
— У тебя аромат малины.
Обхватив голову Оливии ладонями, Клайд стал покрывать легчайшими поцелуями ее брови, потом виски, щеки, шею и наконец уголки губ. Оливия закрыла глаза, задышала часто и глубоко, ее рот приоткрылся. Его язык проник внутрь, а губы плотно — с самым правильным нажимом! — прижались к ее губам. Она обхватила его за шею обеими руками и прижалась к нему всем телом. То, что творил с нею его поцелуй, ей не приходилось испытывать никогда раньше. Вздох, похожий на сладостный стон, вырвался у нее из груди, и она стала отвечать на движения языка Клайда, так что между ними завязалась страстная игра. Вдруг оторвав свои губы от ее губ, он посмотрел ей в глаза, которые она в изумлении распахнула, и сказал:
— По-моему, искра была. Если так пойдет и дальше, мы сразу перейдем к главе, посвященной постели. А меня-то назначили всего лишь королем поцелуев.
С этими словами он отстранился от нее и быстрым шагом вышел из номера.
Глава 5
Стоя под холодным душем, Клайд пытался остудить себя после поцелуя и разобраться в том, что происходило с ним. Как известно, под душем мужчины любят петь и не стесняются пафосных монологов.
— Оливия, — закричал Клайд навстречу брызгам, — мечта моя, что ты сделала со мной? Пропал я, пропал. Эээээээээээээээх!
Клайд вышел из душевой кабины и стал вытираться. Вроде полегчало. Конечно, женщина знойная. И на его поцелуй она реагировала, скажем, не совсем как положено деловитой тренерше («Так, а теперь левее! Чуть сильней нажим!»): Оливия ответила ему как женщина, изобилующая нежностью и страстью, жаждущая получать ласку и дарить ее. Очевидно было и то, что рано или поздно — скорее рано, может быть, уже в следующий раз — подобные упражнения могут привести к нарушению запрета на сексуальный контакт, и тем самым оказалась бы под угрозой карьера Клайда не только как начинающего жиголо, но и как владельца «Кейн корпорейшн».
«Этого допустить нельзя. Чтобы дело всей жизни не оказалось проиграно из-за ерунды, работу в эскортном агентстве надо выполнить, и выполнить ее надо безупречно. Какой вывод мы делаем?» — для себя спросил Клайд, озираясь вокруг, как будто перед ним сидел еще десяток менеджеров — его подчиненных.
Вывод состоял из двух пунктов.
Пункт первый: нарушать правила агентства Клайд не будет. Пункт второй: все тонкости профессии жиголо и все детали рекламируемой книги Клайд освоит сам, без соблазнительной, но сомнительной помощи Оливии.
И он поступил так, как всегда поступал на работе, когда надо было осваивать новые обязанности: стал основательно и добросовестно учиться. Книга Гановера была, к счастью, не такая уж длинная, поэтому за ночь Клайд проштудировал ее вдоль и поперек. Отдельные формулировки, которыми можно было блеснуть при разговоре с публикой, Клайд зазубрил наизусть, вместе с номерами глав и страниц.
Утром, с красными после бессонной ночи глазами и с багажом необходимых познаний в голове, он готовился встретиться с Оливией в ресторане гостиницы. Однако она опередила его. Разговор о том, кто из них двоих начальник и как следует вести себя подчиненному, Оливия решила провести с глазу на глаз, еще до завтрака. Только Клайд вылез из душа, как раздался стук в дверь.
Впопыхах не найдя купальный халат, он обернул вокруг бедер полотенце, которым до этого вытирал себе голову, и спросил:
— Кто там?
— Это я, Гарри! Оливия. Нам надо поговорить.
Услышав, как она назвала его «Гарри», Клайд ощутил смешанные чувства. С одной стороны, он был рад, что Оливия наконец-то стала соблюдать их изначальный уговор: на людях не произносить его настоящего имени. С другой стороны, он почему-то испытывал досаду.
— Минуту! Я не одет.
С этими словами он повернулся было, чтобы пойти к гардеробу, но одновременно, сам не зная почему, повернул ручку двери и приоткрыл ее на несколько сантиметров.
Оливия восприняла это как приглашение войти и подождать в прихожей вместо того, чтобы стоять в коридоре.
Зайдя в номер, она первым делом увидела на фоне яркого квадрата окна силуэт Клайда, повернувшегося к ней спиной. Эта голая спина была такой широкой и мускулистой, что сделала бы честь любому спортсмену. Ниже, полускрытые полотенцем, видны были стройные, покрытые капельками воды босые ноги.