Щеки Хадсона чуть порозовели.
— Это вещь Себа. Пришлось немного ушить, так как она была мне чересчур велика. Он всегда надевал ее, когда тусил у меня на выходных. Я… должно быть забыл о ней, когда собирал его вещи.
Декса захлестнул прилив сострадания. То, что случилось с Себом и Хадсоном было ужасно. И теперь, когда метка появилась и у Декса, казалось, что между их парами установилась незримая связь. Если подумать, то он стал частенько замечать Слоана и Себа вместе на работе. Конечно, они были знакомы уже давно и даже дружили, но с переводом Себа сильно отдалились. Однако, когда пара появилась и у Слоана, они будто стали лучше понимать друг друга, иногда и без слов.
— Блин, дружище, это… — Декс попытался подобрать слова, но не смог.
Хадсон коротко улыбнулся и застегнул рубашку.
— Невероятно жалкое зрелище, знаю.
— Нет. Дело не в жалости. Просто… — Декс коснулся ладонью груди, в области сердца. — Это причиняет боль. — Он словно испытал то же, что и Хадсон. Конечно, он не мог прочувствовать страданий друга в полной мере, но даже толики этого хватило, чтобы на глаза навернулись жгучие слезы. А когда Хадсон приложил ладонь к собственной груди, пульсирующая боль Декса будто немного ослабла.
— Я успокаиваюсь, стоит мне прикоснуться к какой-нибудь его вещи. Если подумать, в этом нет особого смысла, но мне становится легче. Поэтому я всегда ношу под одеждой то, что принадлежало ему. — Хадсон тяжело сглотнул. — Это помогает не сойти с ума.
— Я и представить не мог.
— Поэтому подобные связи большая редкость. Риск слишком велик.
Чай давно заварился, и Хадсон не спеша отхлебнул из кружки, затем махнул в сторону гостиной, и они вместе с чашками переместились на диван. Декс бы соврал, если бы взялся утверждать, что это его не напугало. Дела обстояли намного серьезнее, чем он мог себе представить.
— Но есть и другая сторона, — признался Хадсон и его щеки слегка порозовели. — Теперь у тебя есть тот, кто всегда будет рядом, что бы ни случилось. Тот, кто защитит, поддержит и будет любить тебя как никто другой. Тот, кто будет смотреть на тебя так, будто по сравнению с твоей улыбкой, солнце — жалкий поблекший шарик.
— Себ был бы рядом, если бы ты ему позволил. Я просто поражаюсь тому, как он держится. Ведь очевидно, что он все еще безумно тебя любит. Не понимаю. — Может Себ и не испытывал физическую боль, потому что метка была не на нем, но никто не сомневался в том, что он страдает.
— Я просто не оставил ему выбора, — тихо ответил Хадсон.
— Что ты имеешь ввиду?
Хадсон аккуратно поправил свои модные очки и тяжело вздохнул.
— Я… в очень жесткой форме дал ему понять, что если он не признает наш разрыв, то я вернусь в Англию. Быть порознь и так очень больно. Но если нас будет разделять океан…
— Разве он не последовал бы за тобой? — Декс был абсолютно уверен, что Себ кинулся бы за Хадсоном в огонь и в воду.
— Нет. Как бы Себ ни любил меня, он никогда не решится бросить Итана и свою семью. И мне это прекрасно известно. Я знал, что он ни за что не оставит своего младшего брата, так что выдвинул такой ультиматум.
Глаза Хадсона наполнились слезами и Декс отставил свою кружку на кофейный столик, чтобы заключить друга в объятья.
Хадсон положил голову Дексу на плечо.
— Я так жалок.
— Эй, ну ты чего? Ты поступил так, как считал нужным.
— Я надеялся, что он возненавидит меня и все станет проще, но как бы не так. Каждый раз я вижу в его глазах убийственную любовь. Я унес с собой часть его, вырвал его сердце, даже угрожал ему, а он продолжает любить меня так, словно мы все еще вместе.
— Трудно ненавидеть того, кто тебя любит.
— Он не может знать этого наверняка, — шмыгнул носом Хадсон.
— И ты говоришь это после того, как словил за него три пули? Будь уверен, тут не сложно догадаться.
Горько усмехнувшись, Хадсон отстранился и поблагодарил Декса за предложенную салфетку.
— И ты бы смог это сделать? На самом деле улетел бы?
Хадсон издал душераздирающий вздох и покачал головой.
— Я пытался. Но не смог.
— Почему?
— Я привязан к нему во всех возможных смыслах. И наша связь нерушима. Находясь от него на расстоянии, я в прямом смысле испытываю боль. И чем больше между нами дистанция, тем эта боль сильнее. Переездом в Англию я обреку себя на скорый конец. Мой организм не выдержит и съест себя изнутри.
Декс вытаращился на него.
— Охренеть. То есть ты хочешь сказать, что можно и в самом деле умереть от разлуки?
Хадсон мрачно кивнул.
— Зверь внутри, скорее сожрет нас обоих, но не будет жить без своей пары.
Твою ж мать!
— Неужели… это значит, что даже в отпуск за пределы штата невозможно слетать?
— Отпуск — это не навсегда. Поверь мне, твое тело ощутит разницу. Спустя какое-то время обычная тоска по дому превратится в сущий кошмар. — Хадсон накрыл руку Декса своей ладонью и, слегка стиснув ее, заглянул ему в глаза. — Вот каково это, Декс. Приняв метку, ты вверяешь ему себя без остатка. И этим я не намереваюсь тебя напугать. Ведь впереди тебя ждет столько прекрасного. Ты поймешь какими яркими красками расцветится твоя жизнь. Сможешь ощутить, как и без того приятные ощущения усилятся десятикратно. И как каждая клеточка твоего тела в буквальном смысле будет трепетать в ожидании его прикосновений.
Хадсон улыбнулся, и его взгляд был пропитан такой любовью, что у Декса перехватило дыхание.
— Тебе не составит труда в любую секунду воскресить в памяти каждый изгиб его тела, каждый шрам или веснушку. Любая пауза в разговоре скажет тебе больше, чем тысяча слов до этого. Он будет нужен тебе как никогда. Видеть его, чувствовать, касаться — станет для тебя жизненно необходимым. Если он будет страдать от боли, ты узнаешь об этом сразу, и в этот момент тебе покажется, что твое сердце вот-вот разорвется на части. Так, что тебе нужно научиться контролировать свои чувства.
— Я могу себя контролировать. Большую часть времени. Если нужно.
Хадсон покачал головой.
— Тебе наверняка еще не пришлось столкнуться с подобного рода эмоциями, иначе б ты не был так в себе уверен. Любой, кто посмеет хоть пальцем его тронуть, вызовет у тебя подозрения. Ты будешь ревновать его к каждому столбу, независимо от того, есть на это причины или нет. Так что придется учиться держать себя в руках.
— П-ф-ф! Да я вообще не из ревнивых.
Хадсон недоверчиво вздернул бровь.
— Ну ладно, может самую малость.
— Все обладатели подобной метки подвержены одним и тем же эмоциям по отношению к своей паре. Поначалу, когда его нет рядом, тебе плохо, тошнит, ты чувствуешь общее недомогание. Когда он ранен или в беде, ты чувствуешь его боль. Но некоторые переживания сугубо индивидуальны. Ты можешь так никогда и не испытать то, через что прошел я. И наоборот.
— А что насчет смерти?
— Несколько случаев имели место быть, но я бы не стал утверждать, что так будет со всеми. Во всяком случае, у меня не возникло желания проверять, и тебе не советую.
— Вряд ли я захочу. — Декс не намеревался переплывать океан, только затем, чтобы понять, что он не может жить без Слоана. Буквально.
— А теперь возьми все то, что я тебе сказал, умножь на десять и поймешь, что Слоан чувствует по отношению к тебе.
Декс вытаращился на него.
— Ты не единственный, кому нужно учиться жить по новым правилам. Слоану намного сложнее. Помимо всего прочего, ему постоянно нужно укрощать своего внутреннего зверя, ведь тот может быть смертельно опасен. Поэтому необходимо все время о нем заботиться и показывать, что ты всегда будешь рядом и никуда не уйдешь.
— Но он и так это знает.
— Слоан да. Но зверь — это совсем другое. Он может не понимать этого и находиться в постоянном страхе, что тебя у него отнимут. Ты должно быть не раз замечал, как резко меняется его взгляд при появлении малейшей угрозы. Как обостряются до предела инстинкты. Тогда Слоану просто необходимо успокоить зверя и прикоснуться к тебе, убедиться, что ты рядом, отыскать взглядом и отметить всех, кто тебя окружает.
Что ж, с этой стороной Декс уже познакомился в тот вечер, когда они вчетвером выбрались потусить. Все закончилось не очень хорошо. Декс вдруг вспомнил кое о чем и, собравшись с мыслями, спросил.
— Кода Себ отметил тебя, что-то еще изменилось? Ну, помимо того, что ты только что мне сказал. Поменялось ли что-то внутри тебя?
Хадсон задумчиво склонил голову на бок.
— Как я и говорил, у всех этот процесс протекает индивидуально. Но кроме того, что мы только что обсудили, внутри себя я не заметил никаких изменений. Но опять же, мы с Себом оба терианы, меняется ли что-то внутри у людей я не знаю. Такие узы и без того большая редкость, но еще реже они встречаются между терианами и людьми.