«Все! С каторжной работой закончено! Осталось получить деньги и смотаться обратно в город! Первым делом в баню, а потом…! Там видно будет!».
— Расширьте проход!
Надежда на скорое окончание работы влило в нас новые силы, и мы рьяно взялись за работу, пробив, за довольно короткое время, неровный проход в виде арки. Не успели мы вылезти из колодца наверх, как охотники тут же разыграли на травинках, кому из них первому лезть в лаз. Короткая травинка досталась Никасу. Взяв из оружия только кинжал, он стал осторожно втискиваться в туннель, держа в руке светильник с горящей свечой. Некоторое время были слышны звуки, но они скоро затихли. Неугомонный Солдат, спрыгнув вниз, присел рядом с лазом на корточки, и стал настороженно вслушиваться. В тоже время, мы все трое, стоя у края колодца, напряженно следили за его выражением лица. Прошли не менее двадцати минут напряженного молчания, пока из темного проема не раздались невнятные звуки, мало похожие на человеческий голос. Я напрягся, не зная чего ожидать, но сидевший у лаза Солдат стал довольно покачивать головой, что дало мне понять: у Никаса все в порядке. А еще спустя пару минут охотник поднялся на ноги, стер ладонью пот со лба и повернувшись к магу, сказал: — Госпожа Удача благосклонна к тебе, Гностиг! Но без шуток, как всегда, она не обошлась!
— Черная бездна! Да скажи ты толком, что там! — вдруг неожиданно для всех воскликнул Щепка, которого я привык считать молчуном. Даже маг на него покосился с некоторым удивлением.
— Нож говорит, что, скорее всего, сокровищница цела, но ее защищает Лабиринт Гангема!
Я бросил быстрый взгляд на мага, рассчитывая увидеть реакцию на это сообщение, но кроме обычного выражения холодного равнодушия на его лице больше ничего не заметил.
Правда, заметив мой взгляд, он посчитал его вопросом и снисходительно соизволил объяснить мне, что такое представляет этот лабиринт: — Это самая сложная магическая ловушка, которую только могли придумать наши предки.
Солдат наклонился и крикнул: — Нож, вылезай! — после чего распрямившись, он повернулся ко мне и сказал: — Чего глаза таращишь, малыш? Ну-ка, живее помоги дяде выбраться!
Спустя несколько минут вылез на свет грязный и потный Никас. Он сначала постоял, давая глазам привыкнуть к свету, а потом повернулся к магу и сказал: — Мы свое дело сделали, Гностиг, теперь очередь за тобой!
Ничего не ответив, Холодный Убийца легко спрыгнул вниз и чуть пригибаясь, исчез в темноте подземного хода. Я услышал, как тихо прошептал Солдат, глядя ему вслед: — Удачи тебе, брат.
Щепка остался у костра, а мы втроем, голые по пояс, отправились к ручью, мыться. Когда мы чистые с выстиранными рубахами, вернулись на нашу стоянку, то сразу бросили вопросительные взгляды на сидевшего, в тени кустов, Щепку.
— Ничего, — был короткий ответ.
— Холодный Убийца — хороший маг, — сообщил Солдат в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь. Потом обвел всех взглядом. — Что делать будем, парни? Никто в кости не желает сыграть?
Я отрицательно покачал головой и присел в тень кустов. Остальные просто промолчали. Рядом со мной устроился Солдат.
— Он там долго будет? — спросил я его после короткого молчания.
— Кто его знает. Может несколько часов, а может — сутки, а пока ложись, отдыхай, пока есть время.
С этими словами он растянулся на расстеленном плаще и закрыл глаза. Никас и Щепка уже успели последовать его примеру. Я лег, положил руки под голову и закрыл глаза. Усталость дала себя знать быстро, и я заснул.
Проснулся я в довольно странном месте, напоминающим подвал. В нос ударил тошнотворно-приторный запах гниющей плоти, словно неподалеку от меня разлагались чьи-то трупы. Несмотря на то, что в подвале царил полумрак, разглядеть его обитателей было несложно, так как одни из них светились сами, а другие были подсвечены, идущим из глубины их тел, тусклым светом. В ближайшем ко мне углу росла россыпь нечто схожего с грибами. Они достигали высотой до метра и испускали сиреневый свет. Под потолком висела паутина, светившаяся зеленым, болотного оттенка, светом. Я уже собирался отвести от нее взгляд, как она вдруг неожиданно пошла рябью, словно по ней пробежал паук — невидимка. Стоило паутине замереть, как на левой стене загорелось около десятка красных точек. Они никак не походили на глаза, но при этом у меня почему-то возникло стойкое ощущение, что те за мной наблюдают. Все это я наблюдал, находясь в каком-то странном оцепенении, пока мой разум сейчас сам для себя решал вопрос: это кошмарный сон или явь? Но только стоило ему определиться, как тут же память вывалила на меня кучу событий и фактов. Минуты хватило, чтобы понять, что произошло, и как я здесь оказался. Вот только на вопрос «где я?» у меня не нашлось ответа.
Меня разбудил Щепка. Я недовольно посмотрел на него, собираясь спросить, какого дьявола ему от меня надо, как он поднес к моему лицу, висящий на цепочке треугольник, сделанный из серебристого металла. В центре треугольника был выгравирован человеческий глаз.
— Что за…. - а уже в следующее мгновение мне по глазам ударила ярко-желтая вспышка, которая превратила меня в подобие зомби. Или, если точнее выразиться, в раба, безмерно преданного своему хозяину. Еще даже не зная, кто он, я уже был готов умереть за него. На приказ встать, я вскочил с земли. Все эти мои воспоминания из-за заклятья, наложенного на меня, были не совсем четкими, но я все же смог вспомнить, что ни Ножа, ни Солдата рядом не было.
— Иди за мной! — последовал следующий приказ Щепки.
Спрыгнув за ним в колодец, я, пригнувшись, последовал за ним в темноту подземного хода. Охотник шел впереди, держа в вытянутой вперед руке, наподобие фонаря, треугольный амулет, светящийся ярко-желтым светом. Проход завершился настежь открытой дверью, через которую мы попали в большой подвал, где под потолком плавали два больших магических шара, освещая внутреннее пространство. Впечатлений от самого подвала у меня в памяти осталась немного: его пустота и расчерченный на большие квадраты пол, треть из которых светилась багрово-красным светом. Добравшись до его конца, мы подошли к еще одной двери, отделяющий подвал с комнатой — кладовой. Войдя через нее, я мог видеть лежащих на земле Никаса и Солдата. В двух шагах от них стоял Гностиг с мрачной улыбкой на лице и скрещенными на груди руками. Он смотрел на меня. Позади него стоял Щепка и, глядя на меня, ухмылялся во весь свой щербатый рот.
— Подойди, раб.
При виде его мой мозг чуть не захлебнулся от волны неистовой любви к Гностигу. Подбежав, я упал перед ним на колени, а затем склонил голову чуть ли не до самой земли.
— Приветствуй своего господина, раб!
— Приветствую тебя, мой равный по силе и могуществу богам, повелитель!
— Мне нравиться. Теперь ложись на пол: головой к ногам Ножа. Щепка, помоги ему!
Прислужник мага, не церемонясь, ударами ног заставил меня лечь, как он посчитал правильным. Теперь наши три тела образовали треугольник.
— Свечи!
Щепка откуда-то принес и поставил в каждом углу живого треугольника по массивной черной свече. Маг, подойдя к Никасу, достал длинный и тонкий нож, затем резко и быстро провел пальцем по его острию. Кровь, стекая по лезвию ножа, из рассеченного пальца, закапала на голую грудь охотника. Даже не поморщившись, Гностиг наклонился над Никасом и своей кровью нарисовал у него на груди какой-то символ, а затем стал резать ножом по этому рисунку. Когда кровь начинала заливать рисунок, он сбрасывал ее на пол словно воду. Именно в это время я краем глаза зацепил светящуюся арку, появившуюся в монолитной стене. Маг, что-то почуял, потому что бросил на меня сначала один быстрый взгляд, а за ним другой, но при этом он не секунду не прервал свою кровавую работу. Только закончив рисунок, он остановил на мне свой взгляд и зло прошипел: — Куда ты смотришь, грязная тварь?