— Дуст! — снова раздался голос из-за спины моего палача. — Подними его!
Тот приподнял меня, а затем прислонил к стене.
— Отойди от него!
Громила сделал шаг в сторону.
— Говори. Или пожалеешь.
Только теперь я понял, откуда у меня появилось раздражение. Он считал меня не живым человеком, а чем-то вроде досадной помехи, наподобие мелкого камешка, попавшего в ботинок. Всего и делов: вытряхнуть его и идти по жизни дальше. Волна холодной ярости убрала боль и придала силы. В полной тишине раздался голос главаря:
— Кера. Займись им.
Сидевший у жаровни бандит, схватил один из раскаленных ножей и чуть ли не бегом подскочил ко мне. Дусту пришлось еще больше отодвинуться в сторону, чтобы дать тому место для его работы. Ничего не подозревающий палач, злорадно осклабившись, махнул перед моим лицом раскаленным лезвием, рассчитывая увидеть панику и страх, как согнутые фаланги моих пальцев врезались ему в солнечное сплетение. Удар был короткий и резкий, тем более что полумрак подвала делал его почти невидимым. Вспышка боли заставила Керу застонать и согнуться пополам. Дуст, наверно, только сейчас понял, что произошло и начал резко разворачиваться ко мне, как я ударил его без замаха, коротко, снизу в челюсть. На этом мое везение закончилось, мне даже не удалось перепрыгнуть через стонущего на полу палача, как на меня набросилась троица бандитов и первый же удар, попавший по ушибленным ребрам, острой болью вспорол мне бок. Рука дрогнула и мой кулак, направленный в челюсть, только скользнул по скуле одного из громил. Следующая моя попытка ударить коленом в пах ближайшего ко мне громилу, была прервана в самом начале ударом кулака одного из нападавших, попавшего мне в висок. Мир вокруг меня разом потерял свою резкость. Покачнувшись, я налетел спиной на холодную и сырую каменную стену. Именно эти ощущения, холода и влаги, не дали мне окончательно потерять сознание и дать понять, что вокруг меня что-то изменилось. До моего затуманенного сознания не сразу дошло, что драка почему-то закончилась, и вокруг никто не кричит. Некоторое время я стоял, приходя в себя, а когда муть перед глазами рассеялась, мне предстала странная картина — мои противники замерли неподвижно, наподобие живых статуй.
«Это магия….».
Мою мысль в самом начале оборвали «статуи», которые неожиданно пришли в движение.
Причем они не просто ожили, а выхватив оружие, бросились друг на друга, с яростными воплями. Переход был настолько неожидан, что мне оставалось только наблюдать за кровавым побоищем. Палач, первым начал схватку, вогнав профессиональным ударом нож в печень Дусту, который в тот момент поднимался с пола, а следующим ударом добил его, вонзив ему нож в горло. Не успел он распрямиться, как один из его подельников набросился на него с ножом. Пока они резали друг друга, двое других громил кинулись на главаря, сидевшего в кресле. Правда, сейчас он уже стоял на ногах. Выбросив вперед руку, он кинул в одного из нападавших заклятье. Черный комок, ударивший в лицо одному из головорезов, стал растекаться, быстро разъедая его плоть.
Сила, толкавшая их к убийству, была настолько сильна, что даже черная зараза, съевшая половина его лица не помешала бандиту добежать до ританца, а у меня уже не было сомнений, что это именно он, и кинуться на него с кинжалом. Маг сумел его оттолкнуть, но тут на него напал второй бандит и с каким-то остервенением принялся бить его ножом.
Я видел, как маг пошатнулся, а затем между ними вдруг ударила серебряная вспышка. Многочисленные стрелки, ударившие в упор, убили всех троих почти мгновенно.
В этот самый миг я услышал тонкий и мелодичный звук зазвеневших колокольчиков. Пока моя голова интуитивно поворачивалась в их сторону, до меня дошло, что за время схватки не было слышно ни одного звука. Источник звука определился почти сразу. В полумраке дальнего от меня угла, возле неподвижных тел Ножа и Солдата стоял коренастый, очень широкий в плечах, с уродливым лицом, карлик. Он был одет в яркие полосатые штаны и таких же веселых раскрасок камзол. На голове у него была надета высокая шапка с бубенчиками, такими же колокольчики были обшиты рукава его камзола. В руке он держал нечто похожее на жезл, у которого на верхнем конце был прикреплен череп неизвестного мне существа, которое при жизни имело три глаза и пасть, полную острых треугольных зубов. Увидев, что я на него смотрю, карлик скорчил мне зверскую физиономию и затряс в воздухе своей палкой. В ответ раздался переливчатый звон колокольчиков, который никак не сочетался с внешним видом уродца, несмотря на его разноцветную одежду.
Ярость, была той силой, которая до сих пор удерживала меня на ногах, и вдруг она исчезла. Слабость в коленях заставила меня осторожно сползти спиной по стене и сесть на пол. На какое-то время я потерял из виду карлика, а когда снова посмотрел, то никого в том углу уже не было. Я закрыл глаза.
Очнулся уже у целителя, лежа на деревянном столе. Сам врачеватель стоял у моего изголовья, и тяжело отдуваясь, вытирал куском материи пот с лица. Рядом стояли Никас и Солдат. Первым на мое пробуждение отреагировал Солдат.
— Ведь только пару дней как камзол купил. И посмотри, что с ним стало! Только на тряпки и пойдет! Тебя, парень, никуда одного нельзя выпускать! Вечно куда-нибудь влезешь!
Никас подойдя ко мне, протянул руку, чтобы помочь мне встать. Оттолкнув ее, я осторожно приподнялся, а затем сел на деревянном топчане. Покачал головой, затем ощупал ребра, после чего встал и поблагодарил целителя.
— Не за что! Постарайся больше не попадать в такие переделки, парень!
— Мы его теперь ни на шаг от себя не отпустим! — заверил его Солдат.
Никас говорить ничего не стал, а просто вложил несколько серебряных монет в руку целителя.
За всю дорогу до дома Никаса никто из нас не сказал ни слова. Так же, молча, поднялись к нему домой и сели за стол. Нож подошел к буфету и достал оттуда кувшин с вином и кружки. Поставил все на стол. Солдат разлил вино. Мы выпили.
— Обсудим, что произошло? — спросил нас Никас.
Солдат, находясь в состоянии, совсем не свойственном ему, так как оно походило на размышления, негромко сказал: — Как мы оказались в подвале понятно. Кто нас опоил — тот туда притащил. И этот кто-то — адепт ордена Черной Змеи. Мы осмотрели его тело, как и трупы головорезов. Никас одного из них узнал.
— Я его видел, две недели тому назад, в лавке Мирка, скупщика ворованного. Они по-дружески болтали. Теперь послушаем тебя, Дан. Ты видел больше нас и думаю, расскажешь нам, как там все произошло.
Если бы Никас был один, то возможно я рассказал бы ему о карлике и о том, что случилось, но Солдата мне не хотелось посвящать во все подробности, непосредственно связанные со мной. Но что за сказку им рассказать? Да и не поверят они мне, даже тот же Солдат. Тем более что я толком так ничего и не придумал.
«Будь что будет — скажу как есть!».
Как я и думал, уродливый карлик, заинтересовал их обоих, так же как и непонятная магия, заставившая бандитов наброситься друг на друга. Выводы не стал делать, предпочёл, чтобы они их сделали самостоятельно. Я рассчитывал, что Солдат сейчас вывалит на нас кучу догадок и предположений, но на этот раз, он, как и Никас, оказался немногословным.
— За кем-то из нас охотиться орден Черной Змеи. Могу даже предположить, что это ты, Дан. По крайней мере, тебя, а не нас допрашивал адепт ордена. Насчет карлика ничего не скажу, кроме одного, что это его или еще чья-то магия тебя защитила. Есть у меня еще одно предположение. Гм…. А если Никас, это все Дан проделал, а потом придумал карлика с бубенчиками?
После его слов мне пришлось констатировать, что Солдат далеко не тот простак, каким он старается представить себя. Никас тут же выступил в мою защиту: — Ты прав, Шонар, Дан не простой человек, но что-то внутри меня говорит, что его словам можно доверять.
— Пусть не он, тогда кто?!
— Не знаю. Даже не догадываюсь, но все же кое-какие мысли у меня есть.
— Так говори! — потребовал Солдат. — Чего тянешь?!