Тот с готовностью вытянулся перед ним.
— Держи монету. Пойдешь в харчевню, но не к Свенеду, а в «Свинью и шкварку». Купишь пива и закуски на всех. И не дай Истинные Боги, если я узнаю, что твои рукам прилип хотя бы один грош!
— Сатрик! Ты же меня столько лет знаешь! Наши дома рядом стоят. Зачем перед людьми позоришь?!
— Потому и говорю, что знаю тебя! Иди, давай!
Я ехал по улицам Эпшера, с интересом поглядывая по сторонам. Туран по сравнению с ним выглядел заштатным городком. Здесь было много широких улиц, изящных фонтанов, каменных зданий и лавок, но еще больше было людей, заполонивших их. Мы пробирались по лабиринту городских улиц среди возов, карет и множества людей, сопровождаемые криками лавочников и зазывал, визгливыми голосами, спорящих у колодца, женщин, заливистыми голосами детей. Нам пришлось проехать чуть ли не треть города, прежде чем добрались до гостиницы, которую выбрал для нашего проживания Солдат. Называлась она «Медвежья гора». Не успели мы заселиться, как Никас с Солдатом сразу потащили меня в местный банк под названием «Подгорный король». Там мы оставили половину нашей наличности и драгоценные камни, а вторую половина золота и ювелирные украшения положили в другой банк. Когда мы вышли из него, Солдат сладко потянулся и сказал: — Ну что, парни, теперь гуляем?!
У нас с Ножом почти одновременно вырвалось: — Гуляем!
Солдат громко и радостно захохотал во весь голос. Праздник по случаю нашего приезда затянулся на целых два дня. За это время мы взяли от этого города все, что могло дать нам золото. На третий день меня разбудил стук в дверь. Я с трудом оторвал голову от подушки.
«Мля! Кого это несет?».
Ответом стала распахнутая дверь и стоящий на пороге Солдат.
— Чего пришел ни свет, ни заря?!
— Парень, колокола скоро будут отбивать полдень!
— Уже так поздно?! — я сел на кровати. — Так чего ты пришел?
— Сказать, что мы тебя ждем внизу.
— Зачем? Вам третьего для компании не хватает?
— Спускайся! Нож тебе все объяснит!
Умывшись и приведя себя в порядок, я спустился в зал. Подсели к столу, где уже сидел Никас. Выглядел он не в пример лучше меня.
— Привет!
— Привет, Никас! Что-то случилось?
— Ничего особенного. Просто мы хотим предложить тебе дело.
— Прямо сейчас, что ли?!
— Почему и нет? Просто мы с Солдатом…. - тут Солдат громко хмыкнул, и Нож поправился, — я хотел сказать с господином Шонаром, собираемся начать одно дело.
— Если с господином Шонаром, то это серьезно! — не удержался я от усмешки, глядя на Солдата.
Тот, к моему удивлению, ничего не сказал, а только усмехнулся.
— Я уже изложил свою идею Солдату, и он ее поддержал.
— Слушаю тебя, Никас.
— Как ты смотришь, чтобы стать купцом?
— Не думаю, что из меня получится хороший торговец.
— Ты на нас посмотри, парень?! — засмеялся Солдат. — Нам всем придется начинать с самого начала!
— Помниться, кто-то говорил насчет таверны? — не удержался я, чтобы не уколоть его.
— Всему свое время, Дан, — неожиданно серьезно ответил мне Шонар.
— Ему жить — ему решать! — сказал, как отрезал Нож. — Еще хочу тебе сказать, что мы с Шонаром решили поискать покупателей на ювелирные украшения. Ты что об этом думаешь?
— Чего тут думать? Будет выгодно — продам!
— Тогда у меня к тебе есть еще просьба, Дан. Будешь ходить по городу и если увидишь Бреннон….
— Мог бы и не напоминать. Прослежу, где живет, а затем сообщу тебе. Я тебя правильно понял?
— Правильно, Дан.
— Теперь разбегаемся. Пошли, господин Шонар!
Несмотря на откровенную издевку в голосе своего приятеля, бывший охотник расплылся в довольной улыбке.
Предоставленный самому себе, я несколько дней изучал Эпшер, пытаясь понять, нравиться он мне или нет. Смотрел уличные представления бродячих артистов, заходил в лавки магов и алхимиков, торговавших амулетами и снадобьями, так же прошелся по книжным лавкам в поисках книги, где могло бы говориться о множественности миров. Продавцы, как один, отрицательно качали головами, а затем пытались всучить то сборник легенд, то заумное описание строения грани, как ее понимали местные ученые. За время своих прогулок я нашел две фехтовальных школы, где частным образом готовили умению владеть различным оружием. Взял их себе на заметку. Если я в основном бездельничал, то Никас и Солдат целыми днями пропадали на рынках, с головой уйдя в изучение цен и товаров. Если на Никасе богатство никак не отразилось, то Солдат даже внешне изменился. Он теперь не ходил, а важно вышагивал, а если смеялся, то не громко и заразительно, а тихо и сдержанно.
Так прошла неделя. Колокола отзвонили полдень, когда я шел по улице Знахарей и вдруг неожиданно увидел стоящего ко мне спиной Никаса и разговаривающего с… Бреннон. Резко затормозив, я тут же подошел к первой, попавшейся на глаза, лавке, и сделал вид, что заинтересовался травами, разложенными на прилавке.
«О, как! А мне ни слова! В шпионов играете. Ну-ну! Впрочем, это ваше дело. Не мое».
Согласно этому соображению я собирался развернуться и уйти, продолжая делать вид, что я ничего не знаю, но видно судьба была против этого. Уже поворачиваясь, я бросил в их сторону последний взгляд и… встретился глазами с большими карими глазами Бреннон.
Мне больше ничего не оставалось, как пойти им на встречу.
— Здравствуйте, госпожа Ломан.
— Здравствуйте, Дан. Вы тут давно? — в ее голосе чувствовалась сдержанность, если не сказать, прохлада.
— Думаю, вы этим хотите меня спросить: не следил ли я за вами? Ответ: нет. Если хотите, могу сделать вид, что никогда не видел вас раньше и пойти дальше.
— С этим вы опоздали. Если только вы сегодня не ускачете из города, и уедете, как можно дальше.
— Говорите загадками, госпожа Ломан.
— Для вас я — Бреннон. Если желаете, то могу объяснить.
— Слушаю внимательно.
— Мою семью преследует орден Черной Змеи. Теперь и вас, потому что они знают, что вы мне помогли. Никас мне рассказал, что случилось в Турине, после моего отъезда. Я пробовала ему объяснить, что от меня лучше держаться подальше, но он и слушать не хочет. Теперь и вы.
При этих словах я бросил взгляд на бывшего смотрителя, на что он ответил мне взглядом, в котором можно было прочитать одобрение ее словам.
«Может вы и правы, но русские своих не бросают».
В другой ситуации я бы не преминул обдумать смысл этой фразы, но сейчас мне что-то подсказывало, что она в какой-то мере является отражением моей души.
— А из-за чего вашу семью преследуют, вы мне не хотите сказать?
— Вы не поймете. Да и нет смысла объяснять. Будете вы знать эту тайну или нет, вас ждет смерть. Как вы это не можете понять?!
— Сейчас вы объяснили и я понял. Так чего нам надо бояться?
— Вы непонятны мне! Вы что не представляете себе силу и могущество ордена?! Ах, да! Извините! Мне Никас говорил о вашей потери памяти. Пусть даже так! Вы мало что знаете об окружающем вас мире, но это не повод умирать! А так и будет! Бегите! Спасайтесь!
Ее голос прервался, глаза наполнились влагой, а губы задрожали.
— Успокойтесь. Я просто хочу помочь. Как один человек другому. Так ясно?
Когда Бреннон справилась со своими чувствами, наш разговор продолжился.
— Хорошо. Вы все решили сами. Слушайте. В городе с неделю назад появились адепты ордена. Я могу чуть-чуть ощущать их магию, поэтому знаю, что Лунные Звери ночами мечутся по городу, находя и теряя мой след. День-два и они найдут меня. Затем начнется поиск тех, кто был близок к тайне.
— А почему просто не сбежать из города?
— Стоит мне оказаться за воротами, мой запах станет настолько силен, что Лунные Звери сразу почуют его и тогда….
— Бреннон, я же тебе говорил, — мягко прервал ее Никас, — мы обязательно, что-нибудь придумаем. Выход есть, просто мы пока его не видим.
— Лунный Зверь, это та тварь, что мне посчастливилось видеть на кладбище, возле Турана?