«А так и будет! Это называется стать незаметным в большом городе! Вот дерьмо! А куда теперь деваться?».
— Туми говорит, что может найти убийцу.
— Туми это кто?! — раздался голос за моей спиной.
Я развернулся. Передо мной стоял капитан, а за его плечом стоял Ярд.
— Вот он, — я положил руку на плечо эмлока.
— Почему он сразу не сказал? — в голосе Станци чувствовалась угроза.
— Потому что узнал об этом несколько минут тому назад.
— Ты сам кто?!
— Дан.
— Ты что, пес шелудивый, еще не понял, с кем разговариваешь?! — вскинулся на меня Ярд. — Так я тебя сейчас поставлю на место! Ты….!
Его крик словно подстегнул моряков, заставив их положить руки на рукояти ножей и абордажных сабель.
— Замолчи! — оборвал его угрозы капитан, потом обратился ко мне. — Говори все, как есть!
Мне нечего было ему сказать, поэтому я повернулся к Туми.
— Действуй, парень.
Эмлок вплотную подошел к Станци, затем приподнявшись, тихо произнес: — Нужен кусок мела для того чтобы очертить круг вокруг трупа. Еще мне нужно, чтобы люди делали то, о чем я их попрошу.
Капитан, несколько мгновений, внимательно и цепко, изучал лицо эмлока, потом подозвал ближайшего матроса и приказал ему принести мел. Каждая следующая минута молчаливого и тревожного ожидания заставляла толпу все больше нервничать, нагнетая напряженность с каждой минутой ожидания все больше и больше. Наконец, раздался топот тяжелых сапог, и прибежавший матрос вручил Туми мел. Видя обыденность происходящего, на лицах людей появилось облегчение, но как оказалось, они слишком рано расслабились. Стоило эмлоку стать в нарисованном мелом круге, рядом с мертвецом, как улицу окутало невидимое облако, пропитанное смертью и кровью, а после того как он стал что-то негромко забормотать, мне вдруг показалось, что слышу где-то над головой хлопанье тяжелых кожистых крыльев. Судя по шарящим в пространстве напряженным и испуганным взглядам людей и моряков, все остальные чувствовали то же самое. В их воображении Туми перестал быть человеком, его место занял чужой, голодный, жадный до человеческой жизни, монстр, готовый вот-вот показать свой жуткий облик. Даже я прочувствовал нечто подобное, поэтому неудивительной показалась истерика одной из размалеванных девиц, стоящих в толпе, а так же раздавшиеся следом истошные и бессвязные вопли еще одной из женщин. Неожиданно кто-то в толпе забормотал молитву, которую подхватили сразу несколько голосов. Последним штрихом стал упавший на колени мужчина с испитым лицом, который громко стал просить у Истинных Богов прощения за свои грехи. Стоящие рядом с ним люди, отпрянули от него, словно от больного проказой. Напряжение достигло такого предела, что казалось, еще одно мгновение и панический ужас захлестнет всех без исключения, но тут эмлок вышел из круга и наваждение исчезло. Люди, словно проснувшись после тяжелого, кошмарного сна, стали непонимающе оглядываться по сторонам. Туми, дал им несколько минут, чтобы прийти в себя, после чего, четко и внятно, сказал: — Каждый из вас должен подойти к мертвецу и взяться за рукоять ножа, торчащего из его груди, после чего отпустить ее и выйти из круга!
Сказав это, он подошел ко мне и стал рядом. Станци, уже не сомневающийся, как и все остальные, что перед ним темный маг, внешне похожий на мальчика, скомандовал толпящимся людям: — Эй, вы! Живо! Пошли по одному в круг!
Страх перед неизвестным, особенного после испытанного ужаса, оказался больше боязни перед Станци, капитана каперского корабля, известного всему побережью. Уже позже я узнал об этом, а так же о том, что этот человек некогда командовал пиратским кораблем, наводя страх на купеческие суда, а потом совершенно неожиданно купил у властей прощение для себя и своей команды. Позже он создал Морское Братство, в которое вошли одиннадцать капитанов со своими командами. Тысяча матросов с каперских кораблей, которые мало чем отличались от пиратов, представляли собой немалую силу, с которой приходилось считаться всем, начиная от купеческого совета города и кончая последним матросом. Жестокий и волевой человек, который не привык, чтобы его приказы игнорировались, увидев, что люди не просто замерли, а даже бояться пошевельнутся, громко и резко скомандовал одному из моряков, стоявшего рядом: — Сабля!! Живо разберись с этими сухопутными крысами!
Уже спустя минуту после отданного приказа, в круг влетел один из зевак, в грязной одежде и с опухшим лицом пьяницы. Следом за ним, благодаря щедро раздаваемым пинкам и оплеухам, у меловой черты выстроилась очередь из нескольких человек. Бродяга, в полной тишине, осторожно протянул руку и взялся за рукоять, затем замер в ожидании. Капитан посмотрел на эмлока. Тот сразу понял, что хотел спросить у него капитан капера и громко сказал: — Он не виновен! Вы все увидите, что произойдет, когда рукояти кинжала коснется убийца!
Люди, убедившись, что ничего страшного не происходит, стали быстро, один за другим, входить в круг и касаться рукояти кинжала. После того, как последний из них прошел испытание, Станци бросил испытывающий взгляд на эмлока. Тот спокойно его выдержал, а затем сказал: — Остался еще один человек.
Капитан посмотрел на своего соратника.
— Ярд, пройди испытание.
— Станци! Ты мне не веришь?! Меня здесь не было! Мы же все как братья!! Ты…!
— Ярд! — сейчас в голосе капитана звучала непреклонность.
Тот открыл рот, но резкий взмах руки капитана, заставил его замолчать. Ярд медленно повернулся и пошел к очерченному мелом кругу. Ему осталось сделать еще шаг, как вдруг раздался голос Туми: — Не смей наступать на очерченную линию!
Услышав его слова, моряк замер, а потом осторожно переступил линию. Остановившись у трупа, он остановился. Даже при неровном свете факелов, стало видно, как его лицо побледнело. Наконец он наклонился и ухватился за рукоять кинжала. Только он успел ее коснуться, как глаза трупа открылись и на его невидящих глазах показались кровавые слезы. Убийца, отпустив рукоять кинжала, резко отшатнулся и застыл, не отводя взгляда от кровавых слез текущих по щекам мертвеца. Время, казалось, застыло. Наконец, в тяжелой, давящей на сердце тишине, раздался вопрос: — Почему?!
Ярд, с трудом оторвав взгляд от мертвеца, медленно развернулся в сторону капитана, и сказал: — Все дело в Лакри. Я до сих пор ее люблю.
Его слова словно разорвал невидимые путы, которые заставляли стоять людей в полной неподвижности. Они задвигались, кто-то закашлялся, а одна из женщин всхлипнула, приложив платок к глазам. Станци, до этого стоявший и разглядывавший Ярда, словно видел его впервые, повернулся к матросам, стоящим за его спиной и зло крикнул: — Чего стали!! Гоните их всех отсюда!!
В его взгляде и голосе было столько бешеной ярости, что матросы еще не успели ничего сделать, как люди развернувшись, кинулись бежать со всех ног. Спустя минуту, после того как стих топот множества ног, снова наступила тишина. Станци медленно повернулся к убийце, затем, не отводя от его лица, медленно подошел к нему. Я видел, как его рука судорожно ухватилась рукоять кинжала, торчащего из-за пояса, но даже в этот момент он сумел сдержать себя. Ярд, равнодушный ко всему, стоял, опустив голову, совершенно не обращая внимания на окруживших его моряков, стоявших с обнаженными саблями в руках. С минуту он еще смотрел на убийцу, а затем отдал приказ: — Отвести эту тварь на корабль! Я буду через час!
Затем он повернулся в нашу сторону и негромко сказал: — Не знаю и не хочу знать, кто вы. Скажите только: где вас найти?
— Зачем? — спросил я его.
— Вы что не слышали?! Я обещал награду!
— Мне не нужны деньги, — сказал Туми.
На этот раз капитан не стал меряться взглядом с эмлоком, а быстро сказал: — Как хотите.
Мне даже показалось, что он даже обрадовался этому ответу.
Глава 11
Мы с Туми вернулись на стоянку каравана к обеду. Как мы и договаривались с Солдатом, наш поздний приход должен был положить начало ссоре. Все в нашем караване думали, что я работаю у купца Шонара приказчиком, поэтому ругательства, обрушенные на мою голову, была вполне естественны и понятны для торговцев.