Во второй группе, нападавших изначально было семеро. Двое уже посмертно расположились на прелой листве. Один, держась за шею, катался по земле и хрипел. Майор бросил гранату. Взрыв. Еще двое отошли в мир иной. Смена позиции. Сергей два раза прицельно выстрелил. Оставшиеся в живых, быстро сообразили, что их судьба в их ногах и ретировались, взяв с места в карьер. Такому барьерному бегу позавидовал бы любой спринтер. Андреев прицелился им вслед, но стрелять передумал. Патроны еще пригодятся. «Как там Лис? Что-то его не слышно и не видно. Как бы не было беды…»
— Леха, ты в порядке?
— Не уверен.
— Сомнение — есть признак живого, пытливого ума, а значит, ты не забыл, как дышать. Только бодрости в голосе не слышно, солдат! — крикнул Сергей, поднимаясь на второй ярус строения.
Лис лежал среди кучи стреляных, еще дымящихся гильз. Его левое предплечье было перетянуто камуфляжной банданой. Покрытое пылью лицо избороздили ручейки пота, вперемешку с кровью. Ладонью он пытался прикрыть расплывающееся на боку, с правой стороны, темно-красное пятно. Патрикеев тяжело дышал.
— Вот и все, Серега. Отбегался Лис. Отстрелялся. Одно радует — попаду в Валхалу, как воин, с оружием в руках. Хвала тебе, Один! — Патрикеев попытался улыбнуться.
— Дурак ты, боцман. И шутки у тебя дурацкие.
— С дыркой в печени не шутят. Разве что — по-черному.
Андреев и сам это понимал, как понимал то, что все они внезапно смертны. Кто раньше, кто позже, но итог, практически, всегда один. Работа такая.
— Дай-ка посмотрю, — Сергей приподнял раненому майку.
— О-о-й-ёп-перный театр!.. Больно!
— Терпи, боец, — черная густая кровь, пульсируя, вытекала из раны. Остановить ее было невозможно. Андреев разорвал индивидуальный пакет. Приложил марлевый тампон к отверстию. Тот быстро пропитался насквозь. Второй тампон. Третий… Лис корчился от боли.
— Придерживай бинты, — майор вколол Патрикееву морфин. Не помогло. Еще доза. Никакого эффекта. Больше — опасно. «Да что там, в конце концов. По крайней мере, единственное, что сейчас в моей власти — облегчить последние Лешкины минуты», — подумал Сергей и впрыснул третью ампулу. Лис затих и блаженно прикрыл глаза.
— Спасибо, майор, — прошептал он, — а мы неплохо повоевали. Жаль, что больше ничем не смогу тебе помочь. Не поминай лихом, — прощальная, предсмертная улыбка застыла на его лице. Капитан Патрикеев умер.
«Нас мало и нас все меньше. Но самое страшное, что мы врозь…», — Сергей поднял тело погибшего друга на руки, спустился вниз, аккуратно опустил его на траву и широким ножом принялся рыть последний окоп для боевого товарища. Соленые слезы предательски щипали глаза. Андреев, с еще большим остервенением вгрызался в грунт и пытался ни о чем не думать.
Завершив ритуал погребения, майор притоптал землю и накрыл ее дерном. «Покойся с миром, друг. Никто и никогда не узнает, где могилка твоя. Не принесет цветы и не помянет стаканом водки. Но мы, пока живы, всегда будем помнить о тебе». Сергей плеснул из фляги немного спирта на последнее пристанище Лиса. Сам сделал большой глоток. Занюхал рукавом. Потом, разрядил автомат и произвел три глухих щелчка, салютуя в честь Лехи. Капитана Алексея Патрикеева…
Андреев обошел место боя. Собрал гранаты, патроны. Все, что могло бы пригодиться в случае чего. А случаи бывают разные, и надо быть готовым к любому повороту судьбы. Мертвым — вечный покой, а живым он, пока, только снится. И, как будто бы в подтверждение этих слов, майор вдруг услышал до боли знакомый, противный нарастающий свист, который может издавать только летящая болванка набитая взрывчаткой и выпущенная из армейского пехотного миномета. Соло одинокой мины переросло в адскую какофонию, созданную ей подобными изделиями ВПК. Со всех сторон, под громкий аккомпанемент взрывов, взлетали в воздух комья земли, обломки камней, сыпались ветки деревьев. Опасность состояла в том, что при обстреле из миномета нельзя оставаться на месте, упасть и вжаться в траву. Осколки разорвавшегося снаряда, в отличие от пушечного, стелятся низко над поверхностью, и «костлявая», своей косой рубит все подряд, под корень. «Дьявол. Они, наверное, думают, что здесь, по меньшей мере — рота. Видимо беглецы навеяли ужас не только на себя, — над головой засвистело, закудахтало, — Бежать! Бежать! Срочно в укрытие. Иначе, нам удачи не видать». Сергей рванулся в сторону развалин. В несколько гигантских прыжков, он добрался до дверного проема. Сзади ухнуло. Майора, как мыльный пузырь подхватила взрывная волна и всей своей мощью швырнула на противоположную стену. Все вокруг погрузилось в абсолютный мрак. Свет в конце туннеля погас…
Глава 12
«Итак, подведем итоги. Я здесь, в развалинах древнего храма, затерянного в джунглях. Сижу в гордом одиночестве, в вонючем подвале. Ранен. Никого, пока, не трогаю. Все, почему-то, норовят меня задеть. Саида с Мельником нет уже около шести часов. Радиостанция разбита. Вот-вот должна подойти вражеская „кавалерия“. Вопрос: что делать дальше?… Прежде всего, надо дождаться рассвета. Говорят, утро вечера мудренее. Вот и проверим истинность этой поговорки».
Долго ждать Сергею не пришлось. Решение всех проблем появилось само собой, в кованых ботинках, камуфляже и при солидном вооружении. Около двух десятков человек сновали по монастырю. В подвале гулко отдавалась дробь их шагов. Слышались распоряжения командира. Беготня продолжалась уже минут пятнадцать. «Кажется, эта свора не собирается уходить», — констатировал Андреев, и это ему не понравилось.
— Начальник, среди убитых только наши.
— Искать! Если нет их трупов, значит они где-то здесь. Потерять столько крови и далеко уйти — невозможно. Проверить каждую щель, куст, дупло в радиусе ста метров. Найти их. Иначе, все пойдете на кормежку койотам.
Топот ног усилился. Кто-то приближался к убежищу Сергея. Майор подобрался. Обнажил клинок. Луч фонарика врезался во тьму укрытия. Не спеша, пошарил по стенам. Андреев приготовился к прыжку. Вот, в проеме показалась чья-то заросшая, косматая, давно не мытая голова. Свет выхватил из мрака бурые пятна на полу и двинулся по ним в направлении Сергея. «Следопыт», сразу, даже не понял, что предмет его поисков обнаружен. Он медленно, оторопело осветил фигуру майора с ног до головы. Когда их взгляды встретились, «исследователь подземелий» открыл рот и хотел что-то крикнуть. Но вместо этого, из горла раздался глухой невнятный звук. Андреев, быстро, насколько позволяла раненая нога, бросился к противнику и с проворотом воткнул ему в кадык нож, по самую рукоять. Но мгновением раньше, вояка пришел в себя и его крик о помощи слился с предсмертным хрипением.
— А-а-а-хр-р…
Со всех сторон, к подвалу побежали бряцая снаряжением боевики.
— Эй, Рэмбо, выходи. Не испытывай нервы, которые и так натянуты до предела, — раздался, судя по властным ноткам, голос командира, — вариантов у тебя нет. Нас больше и ты в ловушке. Либо сдохнешь, как собака, сейчас, и крысы, с удовольствием переварят твои останки, либо — есть шанс увидеть еще пару восходов солнца. Генерал Гонсалес желает тебя видеть. Хотя, будь моя воля…
— Заткнись, гамадрил. Оставь свое мнение при себе. Пугай этих вислоухих недоумков и свое отражение в зеркале. Что от меня надо Гонсалесу?
— Скоро узнаешь. А может и нет, если твой поганый язык не угомонится. Скажу генералу, что ты оказал сопротивление. Заплатят меньше, зато потешусь вволю. Выбирай. Считаю до трех.
— Почему только до трех? Любишь кино про ковбоев или в школе не учился?… Ладно. Ладно. Выхожу.
— Оружие оставь внизу и руки подними.
«Чем черт не шутит, — подумал Сергей, — может это и есть реальный шанс увидеться с Гонсалесом. А там, как карта ляжет».