Сергей Дмитриевич уселся в кресло и тщательно раскурил сигару. «Военный» молчал. Он не понимал, как этим дилетантам удалось выйти на Благоярова, обскакать его специалистов по всем параметрам и уйти. «А может это вовсе не дилетанты и со мной, просто, ведут игру? Но зачем? Ясно, что полковнику нужен этот документ, но не путем же гонки за собственной тенью. Это бессмысленно. Поверить в их постоянное везение — невозможно. Один раз — может быть. Два — случайность, но три — закономерность! Бред какой-то».
Его мысли прервал охранник, обозначивший легким кивком, что есть новости.
— Простите, Сергей Дмитриевич. Я — на секунду, — толстяк небрежно кивнул.
По лицу вернувшегося вскоре «военного», Сергей Дмитриевич понял, что случилось нечто им предполагаемое.
— Они их упустили? — зная заранее ответ, утвердительно спросил он.
— В общем… — замялся Андрей Юрьевич, — …да. Мои люди обнаружили упавшую с обрыва машину. В ней — труп нашего сотрудника. Второго так и не нашли. По полученной информации, искомые объекты были в поселке. Один из них покинул его в неизвестном направлении. Подозреваю, что другой убит. Единственное, что удалось обнаружить, это армейские фотографии предполагаемого объекта. Изъяты при обыске дома. Он опознан соседями. Единственная, мизерная зацепка — его изображение на фоне приморского пляжа с какой-то девушкой. На ней надпись, — «военный» раскрыл свой блокнот, — «Мой дом всегда открыт. Жду. Целую. Лена». Человек, к которому они приезжали, находится в районной больнице, в реанимации. Ранение легкого. Местные больше ничего не знают…
— Или не хотят говорить, что вполне ментально для такого контингента, — пробормотал толстяк. Выдержав длинную паузу, сказал, — Значиц-ца так, Андрей Юрьевич, больного в реанимации — под круглосуточное наблюдение. Как только придет в себя, аккуратно опросить. Заметьте! Не допросить, а опросить. Выяснить все, что известно об объекте, его контакты, начиная с ясельного возраста. Короче, надо добыть о нем любую информацию.
— Но он может заупрямиться.
— Сообщите ему, под «большим секретом», что расследование взято под контроль высших инстанций. Каких — решите сами. И объект необходим, как свидетель, чтобы привлечь и отдать правосудию профессиональных киллеров связанных с международным преступным синдикатом. Патриотизм сыграет нам на руку. Одним словом, не мне Вас учить. Больше пафоса и таинственности. Но, в первую очередь, по фото с девушкой определить точку съемки, она, наверняка, из тех мест. Картинку размножить, раздать всем: бомжам, бандитам, ментам, всем, кто хочет заработать, и искать его или ее. Носом землю рыть, но найти!
— Я понял Вас, Сергей Дмитриевич. Все будет сделано, как надо.
— Надеюсь.
«Военный» замешкался.
— Что-то еще?
— Не знаю, как сказать, Сергей Дмитриевич.
— Говорите, как есть. Не на приеме у английской королевы.
— Одним словом, есть соображение, что не случайные люди взяли документ. Вполне возможно, что это какая-то третья сила, пока, нам неизвестная. Ну не верю я, что какие-то гопники, так лихо обставляют наших профессионалов.
«Военный» замолчал, а Сергей Дмитриевич надолго задумался. Пепел с кончика его сигары упал на ворсистый ковер. Наконец он сказал:
— Что ж, пожалуй, теория не лишена смысла. Немного надуманно, но если возникли сомнения, то это уже повод, чтобы удвоить меры предосторожности и оперативности. Пусть, даже, в конечном итоге все окажется пустышкой. Только так можно выжить в этом гребаном мире. А посему, Андрей Юрьевич, необходимо форсировать развитие событий и любыми путями, как можно скорее, добыть эту бумагу. Она может оказаться вовремя вытащенным из рукава тузом — последние слова Сергей Дмитриевич произнес, как бы про себя и злорадно улыбнулся, — Все. Не теряйте времени. Найдите мне этот документ!
Андрей Юрьевич, вытянулся в струнку, разве что каблуками не щелкнул. Развернулся и вышел из комнаты.
Глава 19
— Сашка! Вставай лежебока. Пора завтракать и на работу.
Звонкий голос Лены дошел до сознания Шурика не сразу. Психически измотанный событиями последних дней, физически изнуренный дальним морским заплывом, вчера ему еле хватило сил, чтобы доползти до кровати и вырубиться на всю ночь. Но отдых пошел на пользу. Он поднялся с кровати бодрый и готовый к новым свершениям. За завтраком, Лена рассказала, что одна из ее подруг владеет небольшим кафе на Ривьере и с удовольствием возьмет его официантом.
— Зарплата небольшая, но «чаевые» — солидные. Собственно, это и есть основной заработок. В накладе не останешься.
— Ленок, я — в халдеи? Ты можешь себе представить, что будет, если какое-то пьяное рыло мне нагрубит?
— Шурик, это лучшее, что я сейчас могу тебе предложить. Перекантуешься недельку, другую. Зажмешь свое «я» в кулак. Там, глядишь, что-то более достойное подвернется. Кстати, попытаюсь переговорить с одним рыбачком. Может, возьмет к себе на шаланду.
— Я всегда знал, что ты умная девочка.
— Да, только горе от ума-то. Вам же все глупеньких подавай: меньше слов — больше дела.
— Ой, Ленка, не греши. Уж, кому жаловаться на недостаток внимания, но только не тебе. Витек, весь, аж светится от счастья.
— Эх, Шурка, Шурка. Как был ты пацаном, так пацаном и остался. Не взрослеешь. Ладно закроем тему… Ты поел? Тогда вперед…
…Шурик не мог и представить, даже в кошмарном сне, что ему когда-нибудь доведется, наклеив на лицо благожелательную улыбку, взять поднос, перекинуть салфетку через руку и поработать гарсоном, половым или, попросту, официантом. Впрочем, пути Господни неисповедимы. Официант… Почему бы и нет? Все работы хороши. Только выбирай на вкус. А чтобы выбрать, надо попробовать.
Кафе Ирины, так звали знакомую Лены, было сродни ресторану. Все чинно, благородно. Чистота и порядок. Познакомились, выпили по чашечке кофе. Хозяйка оказалась обаятельной акулой махрового капитализма. За внешним шармом и светскими манерами, проглядывала «мертвая» бульдожья хватка тертой и знающей себе цену бизнес-леди. Через двадцать минут разговора, Ирина взглянула на миниатюрные золотые часики-кулон и спросила:
— Каков же Ваш положительный ответ, молодой и симпатичный человек? — при этом она обольстительно улыбнулась.
Шурик сдался и на одном дыхании выпалил:
— Готов отдать делу популяризации Вашего кафе среди населения все свои силы и возможности.
Смех Ирины прозвучал, как перезвон колокольчиков.
— Да Вы, прямо-таки Цицерон. Я прочувствовала всю глубину и чистоту Ваших намерений и согласна, без долгих колебаний, принять Вас на работу. Впрочем, давай сразу перейдем на «ты». Так удобнее общаться. Так вот, мое кафе — нейтральная территория. Маленькая Швейцария. Здесь разборок не бывает. Клиент просто отдыхает или ведет переговоры. Поэтому насчет безопасности — не беспокойся. Хоть на первый взгляд, может показаться обратное. У нас с этим строго. Оклад, как ты уже знаешь — символический. В отношении «чаевых»: все что заработаешь — твое. А заработать можешь не мало. Но никому об этом не говори. Такая льгота только для тебя, раз ты хороший знакомый моей подруги. Главное, чтобы сам не остался должен.
— ?!
— Я — про битье посуды, мебели и прочих нюансов… Кирилл! — она обратилась к вертлявому длинноволосому парню о чем-то болтавшему с барменом, — подойди сюда, пожалуйста. Знакомьтесь. Это Кирилл, старший официант. А это Шурик. Будет у нас работать. Кирюша введи парня в курс дела, только не особенно запугивай. А то сбежит. Жалко терять такую выдающуюся мужскую особь, — Ирина взглянула на Шурика глазами полными животной страсти, — А мне пора. Увидимся вечером.
Пока Шурик проходил профликбез, на компьютере, в приемной хозяйки был изготовлен фирменный бейджик с именем «Александр». Спецодежда не понадобилось. Хватило чистой, белой рубашки, без традиционной «бабочки». Этого добра, всевозможных размеров, в подсобке оказалось достаточно. В общем, к двум часам дня, Шурик был готов к исполнению своих новых служебных обязанностей.