— Да, Корзун, паскуда…
— Отставить, лейтенант! Прекратить площадную ругань и истерику. Не забывайте — Вы офицер! А это, не смотря ни на что, должно звучать гордо.
— Виноват, товарищ полковник.
— То-то. Рассказывай, как там, на воле.
— Да полная ж…, — Зимин сурово взглянул на Сухова, — извините. Там настоящая хунта, во главе с Корзуном. Роют, как кроты. Ищут все, что связано с Андреевым. Ничего не могут найти, оттого и бесятся. Вот и меня допрашивали. Потом к Вам сюда бросили. Думают, Вы что-то знаете…
— Что я могу знать? Все что мне было известно, я рассказал, — все это время, полковник пристально осматривал Жорика с головы до ног, — Какая на тебе оригинальная форма, — вдруг перевел он разговор на другую тему, — Это, что, новая поставка? Немного великовата для тебя, а в целом, смотрится неплохо.
— Это майор приказал меня переодеть. Сказал, что от меня воняет, как от местных пастухов, — обиженно сказал Сухов, — А я одежду стираю регулярно и моюсь каждый день… Ну так вот, они думают, что Вы что-то знаете…
— Да ладно ты, перестань трещать, — полковник выразительно приложил палец к губам, — Присядь, освойся на новом месте дислокации. У нас времени много. Успеем наговориться.
Зимин сделал лейтенанту знак, чтобы тот присел и говорил о чем-нибудь отвлеченном. Сам же, в это время ощупывал на нем каждую складку новой одежды.
Жорик все понял и принял игру.
— Как Вы этой вонищей дышите? Да и клопов в тюфяках, наверное, больше, чем соломы.
— Ничего, привык уже.
— А бежать? Есть смысл?
— Оставь надежду, всяк сюда входящий. Далеко не убежишь. Да и куда, собственно говоря. Это чужая страна, — Зимин что-то нащупал за отворотом воротника. Вытащил из тайника нож и, слегка распоров стежки, аккуратно извлек миниатюрный радиомикрофон. Показал его лейтенанту. Тряхнул сжатым кулаком и одними губами, торжествующе произнес: «Есть!». Жорик недоуменно качнул головой. Полковник засунул «жучок» обратно. Написал пальцем на пыльном полу: «О чем говорим?». Сухов ответил: «Андреев». Зимин согласно кивнул.
— Николай Иванович, как Вы думаете, надолго эта кутерьма, и что с нами будет?
— Не знаю. А ты что, боишься?
— Нет, конечно, — смущенно ответил Сухов, — но, как-то непривычно сидеть, как в тюрьме.
— Не переживай. Вернется майор Андреев, все станет на свои места.
— А он вернется?
— А ты сомневаешься?
— Но ведь все сроки прошли…
— Запомни, лейтенант: пока своими глазами не увидел труп — никому не верь и никому не говори, что человека больше нет. Я знаю Андреева давно. Он как птица-феникс, возрождающаяся из пепла. Иногда, мне, даже, кажется, что сама смерть его боится и обходит стороной.
— Корзун мне говорил о каком-то Талисмане. Что это?
— Это старая, красивая местная легенда, которую, почему-то многие воспринимают всерьез. В том числе Корзун и те, кто его послал. Подробностей я не знаю, но, в общих чертах могу просветить…
Майор Корзун нервно курил сигарету за сигаретой и внимательно слушал весь этот разговор, доносившийся из наушников, не пропуская ни единого слова. Беседа записывалась на магнитофон. Корзуна бесило, что нужная ему тема была затронута, но толком ничего не было сказано. «Не может быть, чтобы Зимин, действительно ничего не знал. Не верю. Наверняка у них были определенная, известная только им частота, время связи, кодовые слова или фразы, которыми они сигнализировали друг другу об обстановке, не вызывая подозрений у окружающих. Не зря же Андреев спрашивал меня про какую-то течь на каком-то корабле. Это был условный знак, а я принял его за бред. Надо было держать полковника на связи, под нашим контролем. Хотя — нет. Любое, правильно построенное им предложение, могло дать Андрееву знак об опасности. Я бы на него, возможно, даже, не обратил бы внимание. И сейчас, явно, „пустышку“ тянем. Не скажет он ничего и своему верному ординарцу. Да и Гонсалес молчит. Видимо, пришло время назначить ему встречу и поговорить. Но он, тоже, хиторовыдуманная сволочь. Не зря же меня предупредили, что контакт с ним — в самом крайнем случае, с максимальной страховкой».
Корзун бросил наушники.
— Болотов!
— Слушаю, товарищ майор.
— Я пошел к себе. Остаешься за старшего. Отдыхать можете посменно. Меня вызывать только в случае крайней необходимости, — и добавил, уже без особого энтузиазма, — Записывать все разговоры без пауз. Утром прослушаю.
— Понял. Есть новости.
— ?!.
— Гонсалес убит. Его банда распалась, разбилась на мелкие неконтролируемые группы, представляющие определенную, но не серьезную опасность.
— Замечательно! За последнее время, это самая хорошая новость. Она, конечно, ничего не объясняет, но наши шансы найти Андреева увеличиваются. Примерно, шестьдесят на сорок. Смерть Гонсалеса произошла, наверняка, не без его участия. Скорее всего, он наполовину выполнил задание — нашел то, что ему поручили найти, но, вот, ушел или погиб вместе с генералом — неизвестно.
Вернувшись к себе в палатку, Корзун некоторое время, в задумчивости, курил. Потом открыл запертый на кодовый замок металлический ящик и вытащил из него ноутбук. Вошел в свою почту: новых сообщений не было. Тогда, он быстро напечатал: «Дядя, нужный Вам человек, пока не найден. Ваш „банановый“ знакомый умер. Есть большая надежда на успех предприятия. С уважением, Ваш племянник». В окне «кому», вписал: hrom@…
Глава 7
Часовые у контрольно-пропускного пункта издали заметили яркий свет фар, мелькавший между деревьями. В это время, на базе не ожидали никаких визитеров. Поэтому, сообщение о приближающейся машине было немедленно передано по инстанции майору Корзуну. Получив информацию, он приказал всем находиться в состоянии полной боевой готовности, но огонь не открывать и ждать его прибытия на КПП.
…Джип резко затормозил у закрытого шлагбаума.
— Эй, служивые! Есть кто дома? Отворяй ворота, — Андреев спрыгнул на землю и размял ноги.
— Товарищ майор, это Вы?! — из высокой травы поднялся боец, и оторопело уставился на Сергея. Казалось, его глаза вылезут из орбит от удивления, — а мы уже, тут, чуть ли не поминки по вам справили.
— Значит, долго жить буду. Ну, чего застыл, как столб, открывай, что ли. Очень, знаешь ли, хочется помыться, пожрать от пуза, да и поспать минут по шестьсот на каждый глаз.
— Не могу, Сергей Сергеевич. Майор Корзун приказал дождаться его прибытия. Так что не взыщите.
— Корзун? Какой-такой майор? Почему не знаю, и с каких пор он распоряжается на базе?
— С тех самых, как посадил полковника Зимина под арест. У него особые полномочия.
— О, как. Ни фига себе, новости! Это за что же комбата в кутузку?
— Не в курсе. Да и не положено мне. Меньше знаешь — крепче спишь.
Во время всего этого разговора, второй часовой неотрывно следил за Андреевым и пассажирами в машине, не опуская автоматный ствол. Сергей это заметил.
— Солдатик, ты, никак, боишься нас? — обратился он к нему.
— В общем-то, нет, товарищ майор, — смутившись, ответил тот.
— А… Понимаю: инструкции определяют сознание. Бывает. Ты только палец с крючка убери. Мне, как-то не по себе от этого становится. Поверь, я нападать не собираюсь. Отвоевался. По крайней мере, на ближайшие трое суток. Согласен, даже, на домашний арест. Лишь бы никуда не бежать и ни в кого не стрелять… Во всяком случае, надеюсь на это, — чуть тише проговорил Андреев.
— Типун тебе на язык, командир, — пробасил из машины Мельник, — это я насчет ареста. Во мне одно это слово, в любом контексте и сочетании вызывает бурю негодования, отторжения и несогласия.
— Эк, ты завернул, Цицерон. Спиши фразу. Выучу наизусть… Ну, где ваш Корзун или, как там его? — Сергеев устало оперся на опущенный шлагбаум.
…— Ну, слава Богу! Наконец-то. Сергей Сергеевич… — Корзун появился в сопровождении двух охранников и капитана Болотова, развел руки в стороны и, с радушной улыбкой приветливого хозяина, направился к Андрееву, — Сержант, почему не пропускаешь офицера на территорию или тебе нужен его пропуск?