— А остальные?
— Жалко только мальчишку, он пошел по принуждению. А другие прекрасно знали, чем рискуют.
— А если…
Вопли несущихся на нас дикарей не позволили мне продолжить.
— Активируй невидимость! — рявкнул Лотрес. — Сваливаем!
Ухватившись за его локоть, я ушел в инвиз, а следом Рыжий растворился в воздухе и сразу же потянул меня в сторону. Спотыкаясь и падая, мы добежали до куста клестиры, который теперь был безопасен, укрылись под ним, и волна зверолюдей пронеслась мимо.
Идти было сложно. Мы не видели друг друга, Лотресу то и дело приходилось шепотом давать команды. Обогнули ближайший холм, потом еще один. Шум боя постепенно стих вдали. Мы остались одни посреди безбрежной каменной пустыни.
Прошло несколько часов, весь путь Рыжий шагал впереди, я — за ним. Невидимость у него давно кончилась, я тоже не стал обновлять свою, чтобы не палить вечный инвиз.
Двигаться приходилось с осторожностью, сосредоточившись на маршруте. Лотрес старательно показывал, какие препятствия нужно обходить, куда нельзя наступать, в общем, вел себя как человек, стремящийся выполнить контракт. Я послушно следовал его указаниям, не забывая посматривать вокруг. И напряженно вглядывался в груды камней: за каждой из них мог кто-то прятаться. Как и за кустами, за кактусами — да где угодно.
Атлетика +1. Текущее значение: 33
Солнце жарило от души, идти было трудно. Лотрес все время подгонял меня, твердя, что засветло мы должны пройти как можно больше и успеть к горам. Поэтому, чтобы не терять время, яблоки и бублики мы жевали прямо на ходу, запивая их почти горячей водой из фляг.
Постепенно тени стали удлиняться, а солнце — клониться к закату.
Лотрес шел мимо очередной кучи камней, когда из-за нее показалась жилистая рука и вцепилась в его коленку. Рыжий упал, а через мгновение его оседлала волосатая фигура неандертальца.
Выхватив кинжал, я бросился на помощь. Растрепанная вражина вперила в меня взгляд злобных желтых глазок и угрожающе зарычала.
— Стой, стой! — закричал вдруг Лотрес. — Не трогай, это свои!
Свои⁈ Вот это волосатое чудище⁈
На миг я замер в растерянности, а дикарь продолжал злобно рычать. Сейчас в его облике не было ничего человеческого. Только зверь. Глаза накрыла поволока, морда исказилась в жутком оскале, а с крупных, потемневших клыков стекала слюна.
Мгновение — и я даже не понял, как оказался на земле. Вывернув мою руку с кинжалом, тварь легко прокусила кожаный сапог и впилась зубами в ногу. Боль молнией стрельнула в мозг.
— Нет! Нет! — снова заорал Лотрес, пытаясь стащить с меня врага. — Нельзя, тебе говорю! Отпусти!
Удивительно, но зверочеловек послушался. Поднялся, вытер ладонью с подбородка мою кровь и обиженно зашипел.
— Ну все, все, успокойся, — похлопал его по плечу Лотрес.
Воспользовавшись тем, что дикарь отвлекся, я потянулся здоровой рукой к поясу — вторая, вывернутая этим уродом, висела плетью. Махом выпил два зелья здоровья и облегченно выдохнул.
Рыжий, отряхиваясь от пыли, с усмешкой сказал, причем не мне, а зверочеловеку:
— И как тебе удается всегда заставать меня врасплох, Клара?
Только тут я заметил, что вражина — женщина. На ее бедрах болталась повязка то ли из вьющихся волокон какого-то необычного мха, то ли из водорослей. Обнаженную грудь прикрывало ожерелье из целого вороха сухих цветов и пушистых хвостов мелких животных. С уха свисала серьга. Да и в целом было понятно, что фигура у нее не мужская.
Дикарка осклабилась и в ответ на слова Лотреса издала звук, означавший, очевидно, смех:
— Хы… Хы-хы…
Я стоял, не веря глазам — что за странный тандем?
Рыжий достал из мешка бусы и браслеты, купленные на рынке, и начал крутить их в руках, показывая, как сверкают на солнце вставленные в них стекляшки.
— Вот, смотри, что я тебе принес. Погляди, какие красивые. Нравится?
Клара подняла морду к небу, вытянула губы и отрывисто прохрипела:
— Огой… Огой!
Схватила подарки, восхищенно рассматривая. Прижала их к груди, потом к щеке, радостно подпрыгнула. В ее глазах блеснул огонек восхищения, а лицо осветил счастливый оскал.
Да уж, хоть современные, хоть звероподобные, но бабы есть бабы. Ничто не может доставить им столько восторга, как разноцветные безделушки. Чего уж, сам не раз этим пользовался.
Лотрес взял у нее одно из ожерелий, надел ей на шею поверх уже имеющегося вороха украшений, затем пристроил в косматую копну ее волос блестящую заколку и, поцокав языком, протянул: